- Вы впервые в этих краях? Я отворачиваюсь от окна. Напротив меня два американца.

- Да, мне не приходилось бывать здесь раньше. - Акцент выдает меня.

- Так вы иностранец? Откуда прибыли? Узнав, что я из Советского Союза, спутники оживляются.

- О-о! Мы много слышим о вашей стране. Особенно в течение последних лет. Знакомимся. Оба американца оказываются миссионерами! Да, да, миссионерами. Представьте себе! Я готов был, отправляясь в США, встретить кого угодно, но миссионеров... С этим словом, по крайней мере у меня, было связано представление об индийских джунглях, африканских пустынях, островах Океании. Причем время действия относилось скорее к XVIII, ну, к XIX веку. А тут в середине XX века в центре Америки сидели передо мной два живых миссионера. А во всей Америке, как они мне сообщили, их без малого сто двадцать тысяч. И объединены все они в квакерское «Общество американских друзей».

- Везде, где возможно, мы стремимся помочь людям, - говорил мне один из них, Дик. - Мы стремимся улучшить нашу систему образования, стараемся помочь безработным, отказываемся служить в армии, выступаем против расовой дискриминации. В разговор вмешивается второй спутник - Джим:

- Бог одарил человека «внутренним светом», который обязательно победит тьму, и все люди поймут, как они бывают порой несправедливы друг к другу. И мы должны поддерживать этот внутренний свет. В этом наша миссия. Джим - священник квакерской общины. Речь его течет плавно и медленно:

- Как часто мы пускаем друг к другу кораблики слов, но они не доходят до места назначения, потонув в бурном море жестокой действительности. Воцаряется минутное молчание.

- Ну, хорошо, - говорю я, - а, кроме проповедей, что вы делаете конкретно?

- В прошлом году, - вспоминает Дик, - мы устроили троих парней на работу. Одного на табачную фабрику, двух других в ресторан. Потом, потом... - Он замялся... К нему тут же приходит на помощь Джим:

- Направили несколько человек в профессиональную школу. Нашли работу для двух полотеров... На последних словах Джим споткнулся, видимо, поняв огромный разрыв между устройством на работу двух полотеров и «высоким штилем» своих проповедей. Я не удержался и улыбнулся. И тут у меня сорвался, может быть, бестактный вопрос:

- Ну, а пять с половиной миллионов безработных американцев вы могли бы устроить на работу? Дик потемнел.

- Вам кажется, что результаты наши ничтожны? Но вам не понять, как нам приходится трудно. У вас в стране сломлено самое главное - власть денег. Нам приходится работать в одиночку. У нас все действуют в одиночку. Деньги отрывают людей друг от друга, мешают им понимать друг друга. Страх потерять работу мешает им объединиться. Даже молодежи. Вы, наверное, знаете, что наши профсоюзные боссы придерживаются так называемого принципа старшинства. Это значит, что когда на предприятии увольняются рабочие, сокращают в первую очередь молодежь. И, конечно, что ж здесь греха таить, мы не всегда можем облегчить участь человека. Доллары сильнее нас. Они душат, давят людей, делают их трусливыми, и надо ломать, ломать этого дьявола... Я смотрю на этих людей и чувствую: в глубине души они понимают, но просто боятся признаться себе в том, что их деятельность - лишь капля в море и что они бессильны решить важные проблемы жизни человека, сделать жизнь его лучше, светлее. Да и понимают ли они, эти, по-видимому, честные и бескорыстные парни, что им разрешают их деятельность лишь потому, что она в какой-то степени затуманивает сознание простых людей Америки, отвлекает их от настоящей борьбы за свои права. И я снова гляжу на опрятные коттеджи, пробегающие за окном, но теперь они не кажутся мне такими красивыми, как раньше. Я понимаю, что нет мира под этими крышами и что в эти предновогодние дни нет мира и в душе простого американца, ибо Новый год, в который, сверкая, мчится экспресс Америка, не несет ему ни спокойствия, ни уверенности в завтрашнем дне.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.