– Кто это еще – Иван Васильевич?

– Как «кто»? – Парень посмотрел удивленно-подозрительно.

– Директор совхоза.

«Мать моя!.. Я же в Армавирский совхоз забрался. У себя-то пока еще никто, а тут у соседа командовать собрался!»

Но отступать уж нельзя.

– Кто тебя так учил пахать? Кто? Парень еще минуту назад хотел снисходительно

сказать, мол: «Ошиблись, дяденька», – и вдруг растерялся.

– Немедленно отцепляй плуги и марш в бригаду за боронами! Да живей, живей же поворачивайся!

Эту историю мне рассказал сам Григорий Матвеевич: «А все-таки я проверил, как тракторист выполнил мое распоряжение. Правда, сначала позвонил в «Армавирский». Сейчас мы с Иваном Васильевичем большие друзья».

 Ваня Воробей

 Видели ли вы грозу над степью? Весеннюю грозу над целинной степью?!

Когда на пашню опустился вечер, молодо ударил и раскатился первый гром. Гулким эхом откликнулись синие сопки у Баян-Аула, весело прошумели березовые рощи под Зерендой, глубоко вздохнула умытая от пыли Тургайская степь.

Даже привычный к засухе и ветрам старый черный карагач крякнул от удовольствия и, видимо, в благодарность дождю раскрыл свои неяркие, похожие на потухающие угли цветы. Умное дерево карагач. Сколько зим пережил, сколько выдержал ураганов! И всегда щедро плодоносил. Интересное дерево карагач. Если зацвел – значит, тепло установилось прочно. И старые люди знают: он редко ошибается.

...В тот вечер я торопился в совхоз имени Ленинского комсомола. Торопился и Иван Воробей, шофер с зеленого грузовика «Агитмашина». А раз мы оба торопились, то поехали вместе. И вот не успели отъехать и трех километров, как попали в эту грозу. Дороги вдруг не стало. Вот так: была – и не стало. Воробей вначале еще пытался дергать грузовичок взад-вперед, но, поняв, что это такое же бесполезное занятие, как плавание на тракторе по озеру, весело махнул рукой. Потом снял с головы картуз, открыл дверцу кабины и шагнул под этот ливень.

– Ух, ты! – И тут же влетел обратно, уже совсем мокрый.

– Хар-ра-шо!

– Чего же хорошего, Воробей, – мне вдруг стало любопытно, – ведь будем сидеть в степи до утра. А может, дольше. Вот в этой самой кабине. Пока тебя, сердешного, не вытянут из этого болота. Я-то ладно, а вот ты шофер. Воробей, а ездить тебе пока не придется. Загорать будешь!

Воробей вдруг сердито взъерошился.

– Чего хорошего, чего хорошего! Вот человек, не понимает: раз грязно – значит, хлебно! Понимаешь? – Потом посмотрел на меня и безнадежно махнул рукой: – Все равно тебе ни черта не понять!

Так мы и сидели с ним в кабине всю ночь и уснули под мелкую дробь дождя по железной крыше. Когда рассвело, дорога немного наладилась, и мы поехали.

Я смотрел на своего спутника и все пытался решить: кто же он такой, Ваня Воробей? Шофер? Ну да, шофер. Но ведь дождю-то он радовался, как хлебороб, хотя земли не пахал и хлеба не сеял. И мне вдруг стало смешно, что я никак не могу понять, кто он, Воробей.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.