Летним утром 1958 года в просторном кабинете на втором этаже роскошного особняка собралось человек десять журналистов. Они ожидали одного из заправил Всемирного алмазного синдиката, Чарльза Тулливера.

Дело в том, что на мировом рынке появилась большая партия советских алмазов. Вулкан, вдруг образовавшийся посреди алмазной столицы, Претории, не вызвал бы большей сенсации. Алмазная биржа буквально сошла с ума. Все устремились н кристаллам, прибывшим из далекой, никому не известной Якутии. К каждому крупному кристаллу, как мухи к сладкому, слетелись эксперты. Заключение было неутешительное: камни великолепны, а их количество позволяет предположить, что их источник - одно из богатейших месторождений мира. Какое?

Оказалось, что камни принадлежат алмазной трубке «Мир», об открытии которой русские сообщили еще на XX съезде КПСС. Но кто бы мог подумать, что не пройдет и трех лет, как алмазы этого затерянного в непроходимых болотах месторождения уже заявят о появлении на мировом рынке нового серьезного поставщика радужных камней, без которых не может существовать современная промышленность! Алмазные короли заерзали на своих тронах. Паника росла.

Тулливер, считавшийся неплохим специалистом по Якутии, внимательно оглядел собравшихся журналистов. Они представляли по крайней мере двадцать утренних и вечерних газет.

- Все вы слыхали о восточных россыпях, открытых недавно в джунглях, - начал он. - Это были богатые россыпи, но их пришлось оставить, потому что человеческий организм не выдерживал ядовитых испарений, поднимавшихся из болот. Так вот, место, где открыта кимберлитовая трубка «Мир», даже среди местных, якутов, считалось и считается нежилым. Туда не ходили охотники, потому что звери не водятся в тамошних хилых лесах...

Я не политик и не врач. - Тулливер встал и, взяв бамбуковую указку, прошел к карте. - Я не могу знать, чему равна физическая сопротивляемость человека, помноженная на фанатизм... Но я инженер и верю фактам. Вот Москва. Отсюда до Иркутска пять тысяч километров. Дальше, до алмазного центра Мирного, полторы тысячи километров дикой тайги и болот! Там можно ехать два месяца и не встретить человека... Поблизости нет строительных материалов, машин, металла. Все это надо привезти. Но как?

- Недалеко от русских алмазных разработок проходит большая река, - сказал кто-то из корреспондентов.

- Лена? До нее ровно триста километров непроходимой тайги. Строить там дорогу - все равно, что намывать плотину из сахарного песка. Я привык иметь дело с джунглями, но я бы не взялся за такое строительство. Зимой в тех местах бывает минус шестьдесят, а летом- комары, которые, если им дать волю, за сутки сделают из здорового человека мешок окровавленного мяса...

Подождав, пока утихнет оживленный гул, Тулливер подвел итоги:

- Итак, дорогу к русским алмазам придется мостить... алмазами. Не думаю, чтоб они на это согласились. Если даже им удастся избегнуть продовольственного голода, то голод электрический вскоре остановит обогатительные фабрики. Откуда они возьмут электричество в тайге? Разве научатся аккумулировать энергию молний, бьющих в трапповые развалы!

На следующий день первые страницы газет чернели крупными заголовками: «Авантюра, обреченная на провал», «К русским алмазам нет пути»... Тулливер отыскал статью Дэвиса, журналиста, в котором уважал бывшего инженера, писавшего всегда основательно. «Русские много раз удивляли мир тем, что совершали, казалось бы, невозможное в невероятно короткие сроки, - писал Дэвис. - Их энтузиазм и особое понятие человеческого долга стоят на уровне того, что называют героизмом. Но бывает непреодолимое. Таким непреодолимым стали якутские алмазы. «Алмаз» - по-гречески «адамас» - означает непобедимый. С этим нельзя не считаться... Если русским удастся прорвать таежную блокаду в ближайшие десять лет, нам придется поверить в невозможное».

1

Тревожная морзянка вспорола тишину на мухтуйском телеграфе. «В городе кончается продовольствие тчк принимайте срочные меры тчк...»

Это был голос советской алмазной столицы. Вторую неделю самолеты рвались к Мирному. Но город оделся туманами. Тщетно кружились «Антоны» над тем местом, где, согласно карте, должен был лежать алмазоград, - земля не открывалась. Истратив горючее, самолеты возвращались обратно, сбросив наугад часть своего груза.

Положение становилось угрожающим. Тогда к Мирному сквозь непроходимые болота и тайгу двинулась тракторная колонна, тащившая прицепы с продовольствием.

Блокада была прорвана. Но надолго ли?

Нужна была дорога. Дорога, которая будет работать днем и ночью, в морозы и туман, в распутицу и дожди.

Дорога - это жизнь.

... Начальник автоколонны в пахнущем морозом тулупе тяжело опустился на краешек Юркиной койки.

- Знаю, друга похоронил. Но дело, понимаешь, брат, такое - партию новеньких «ЗИЛов» надо по Лене из Осетрова перегнать. Да очнись ты! - Начальник встряхнул Юрия за плечи. - Дорогу, Юрка, начинают строить, понимаешь, брат, Мухтуя - Мирный! Люди эту дорогу, может, больше хлеба ждут... - И, словно рассердившись на себя, добавил: - Только я не уговариваю: тут, может, жизнью придется рисковать... Все-таки тысяча километров по снегу, без дороги. Не поедешь - не осудят.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.