По закону счастливого человека

Если от Кировского метро переулками пройдете до улицы Чаплыгина, отсчитаете от угла третий дом и свернете в довольно мрачную, но на самом деле гостеприимную подворотню, то как раз и попадете куда надо. Во дворе справа – дверь в подвал. У двери – небольшая, но сплоченная толпа. Билетов нет. Просто трое-четверо акселератов у входа по неясному принципу сортируют толпу, хороших людей пуская сразу, а остальных прося подождать вплоть до выяснения.

В тот вечер я был хорошим человеком и с минимальными хлопотами проник в симпатичный подвал, где студийцы, ученики известного актера Олега Табакова, давали «Маугли» по Киплингу в постановке Константина Райкина.

Зальчик студии (назовем это учреждение так) невелик. Но десятка два деревянных скамеек все же помещается, и еще остается место, которое молодые актеры используют интересно и талантливо. Но сейчас разговор не о них.

Поскольку на упомянутых скамейках зрительских мест приблизительно сто, а желающих попасть на спектакль всегда больше, гости студии сидят на всем, на чем можно сидеть. Годятся и ступеньки и далеко не паркетный пол: истинные театралы – люди непритязательные. В конце концов размещаются все, скандалов не возникает, но суета порядочная.

В этой вот суете перед началом – уже и свет убавили – меня привлекло одно лицо.

Знакомое? Вроде знакомое. Женщина улыбнулась, я тоже. А сам вспоминал: где же я ее видел? Ведь видел, иначе почему из сотни лиц вокруг взгляд уцепился именно за него?

Молода, возраст примерно аспирантский. Ростом невелика. Черты приятные, но не из тех красавиц, что, как снайперская винтовка, с любого расстояния бьют наповал. Кивает мне, и я киваю. Где же и когда я ее видел?

После спектакля выяснилось – нигде и никогда. Она меня один раз видела по телевизору, в дискуссии о силе и доброте. Хотела поговорить, даже номер телефона уже узнала – и вдруг случайно столкнулась в огромной Москве...

Тремя фразами рассказала о себе: зовут Татьяна Викторовна, живет в Ростове-на-Дону, по образованию психолог, руководит клубом подростков при Дворце пионеров. Чуть постарше, чем мне казалось: скоро дочка в школу пойдет.

Она рассказывала, а я пытался понять: чем же ее лицо – в общем-то обычное – останавливает взгляд.

В тот вечер не понял. Назавтра встретились и разговаривали долго. Она с молодежью работает, я о молодежи пишу, темы общие.

В принципе я человек средней общительности. С незнакомыми, бывает, стесняюсь, или, как теперь говорят, «комплексую». А с ней было легко, как с однокурсницей. Вчера расстались на полуслове, а сегодня то слово закончили и дальше пошли. Ни вступлений, ни объяснений, ни оправданий – сразу о сути.

Она рассказывала о своем клубе, торопясь, увлекаясь, перескакивая с имени на имя, с истории на историю. И рассказ этот, если честно, меня малость разочаровал. Ну, проводят вечера. Ну, устраивают праздники. В колхоз ездили на лето. Хорошо, даже прекрасно, но мало ли таких клубов по стране...

Потом она достала из сумочки пачку фотографий. Вот праздник Нептуна. Вот спектакль по Грину на лоне природы. Вот трое парней с гитарами и две девочки в чем-то вроде греческих туник. Фотографии были любительские, среднего формата, среднего качества и средней интересности – кто из нас не снимался на лоне природы в вольных костюмах, в пародийных позах! Воспоминания, дорогие тебе и безразличные постороннему. А я как раз и был этим доброжелательным, но безразличным посторонним.

Впрочем, не совсем.

Разговор разговором, снимки снимками, а я все вглядывался в лицо собеседницы. Надо же понять, что в нем останавливает, тревожит и притягивает!

И вдруг я понял, в чем дело: это было лицо счастливого человека.

В общем-то счастливый человек на земле не редкость. Дети счастливы, влюбленные, разнообразные творцы, мастера своего дела, да мало ли кто еще? Но тут случай был особый.

Все мы, как правило, бываем счастливы эпизодически, от момента к моменту. Сейчас рот до ушей, а через двадцать минут пасмурно. Да и счастье порой далеко не червонной пробы.

Нашел на тротуаре двугривенный – и встает перед юным взором такая роскошная порция мороженого, что розовая физиономия прямо лоснится от восторга и упоения. Исхитрился поцеловаться в парадном – тут уж вообще кум королю.