Квалификация, профессиональный рост — и нравственность, коллективизм. Все здесь «завязано», одно работает на другое. Система оплаты труда поровну помогает иной раз человеку найти в себе такие силы, такие резервы, которые в других условиях могли бы вообще не проявиться. И во всех таких бригадах новички повышают квалификацию просто стремительно.
Все это относится не только к новичкам. Я знаю случай в другой бригаде, когда одна из работниц никак не могла регулярно выполнять норму, хотя старалась искренне. И бригада смирилась с этим. Выполнила, не выполнила — относятся к ней хорошо, зарплату получает. как все. Рассуждали так: ну, не может человек, что ж теперь поделать...
Сказалось, видимо, доброжелательное отношение к ней со стороны коллектива. И не давали покоя незаработанные рубли. Работница все-таки догнала подруг в мастерстве. Смогла бы она найти в себе силы, чтобы взять, казалось, недосягаемую высоту, если. б ей каждый раз снижали КТУ? Не уверен...
Нет более мощного стимула, чем равенство людей, до которого ты еще не дотянулся, но которое так близко и зримо — надо только, опираясь на твердые и надежные руки товарищей, сделать последнее, решающее усилие — и ты рядом с ними.
Раз деньги делим поровну, значит, и работу тоже. В таких бригадах, как у Виктора Ивановича Баранова, уже не бывает, чтобы один все время выполнял какие-то однообразные, скучные или физически тяжелые операции, а другие — те. что полегче (или посложнее). Все тяжелое и скучное распределяется равномерно. Из-за этого приходится подтягиваться, кстати, и тем, кто раньше преимущественно специализировался именно на простых операциях: теперь такие рабочие должны повышать свою квалификацию — ради все той же справедливости.
Конечно, в любой бригаде всегда найдется ас, который работает лучше всех. И здесь уже встает вопрос о психологической совместимости людей в таких коллективах.
Что ни говори, а одинаково люди работать не могут — не по добросовестности, а по результатам своего труда. Даже два совершенно одинаковых автоматических станка не равно производительны: на один, может, солнце не с того боку светит, и в машине уже что-то неуловимо меняется. А тут люди, двух одинаковых не найти. А как чувствуют себя лидеры, которые могли получать зарплату более высокую, если б скрупулезно, согласно действующим нормам, подсчитывапся вклад каждого рабочего в конечный результат? Не обидно ли им?
В бригаде Баранова выделяется Анатолий Орешкин. Признанный мастер самых сложных операций. Но не гнушается и физической работы. Наверняка при обычной системе зарабатывал бы больше. Человек с прямым, открытым характером.
Видел бы кто, как он разгорячился, когда я спросил его: не жалко ли деньги терять? У Анатолия аж глаза потемнели: он воспринял вопрос как унижающий его и бригады достоинство.
— Конечно, — обрушился он на меня, — я стою с карандашом и блокнотиком, шевелю мозгами, рассчитываю, как корпус турбины собирать. А вот он, — кивок в сторону товарища, — молотком и зубилом шурует — обрубает металл. Я извилинами работаю, а у него спина мокрая и голова уже от стука гудит. По-вашему, справедливо платить ему меньше?
Анатолий обрубает разговор, как зубилом с корпуса турбины корявый металлический нарост:
— Ерунда все это. Говорить не о чем. Рвачей не держим. У нас такие если и приходят, то долго не задерживаются.
Баранов слушал нас, насупившись, а потом выдал мне еще:
— Я раньше, до бригад, по восемьсот рублей зарабатывал. Так что ж мне теперь, только о деньгах и думать?
Не сдаюсь, говорю, что все-таки эта система спорная, не везде ее можно применить, чтоб справедливость в оплате труда соблюсти.
— Не верю, — горячится Виктор Иванович — что нельзя обучить, расставить и перемещать людей так, чтобы они работали примерно одинаково и по квалификации, и по нагрузкам, и по другим характеристикам. Все от нас зависит, захотим это сделать — сделаем. И «рвачей» перевоспитаем, и «асов» заставим понять, что они вовсе не так незаменимы, как им кажется, и слабого подтянем. Надо только, чтобы люди в себя поверили и про совесть не забывали.
Подобные вопросы я потом задавал во многих бригадах, и везде реакция была одинакова: отношения взаимоподдержки, доверия, равно добросовестного отношения к труду, духовная связь, которая при этом возникает между людьми — этот капитал гораздо дороже для них, чем несколько десятков рублей, которые им пришлось бы делить, если до копейки подсчитывать вклад каждого рабочего.
Еще характерный момент. В бригадах. где в ходу КТУ, на провинности или оплошности рабочих смотрят по-разному. вплоть до того, что кое-кто этому радуется: ведь если кому-то КТУ срезали, то у другого за счет этого заработок прирастет на десятку, а то и две.
В бригадах барановского типа случаи наказания рублем редкость. Не только потому, что все, как правило. работают одинаково добросовестно, но еще по той причине, что и прощают здесь друг другу многое. Если человек не может день-другой работать, как обычно, бригада верит, что на то есть серьезные причины. Мало ли что в жизни бывает: может, новомодный грипп прихватил — температуры нет, а голова как чугунная. Или дома нелады какие...
В таких случаях бригада без лишних вопросов принимает на себя дополнительную нагрузку. Тот, у кого сегодня почему-то работа «из рук валится», не увидит ни одного косого взгляда, не услышит недоброго слова, даже интонации неодобрительной... Каждый знает, что и с ним такое может быть, что бригада и его точно так же поддержит своим могучим плечом. Это создает атмосферу психологической раскрепощенности в коллективе.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Сатирическая фантазия
Фестивальная история переворачивает свою двенадцатую страницу
Надо обсудить