Квалификация, профессиональный рост — и нравственность, коллективизм. Все здесь «завязано», одно работает на другое. Система оплаты труда поровну помогает иной раз человеку найти в себе такие силы, такие резервы, которые в других условиях могли бы вообще не проявиться. И во всех таких бригадах новички повышают квалификацию просто стремительно.

Все это относится не только к новичкам. Я знаю случай в другой бригаде, когда одна из работниц никак не могла регулярно выполнять норму, хотя старалась искренне. И бригада смирилась с этим. Выполнила, не выполнила — относятся к ней хорошо, зарплату получает. как все. Рассуждали так: ну, не может человек, что ж теперь поделать...

Сказалось, видимо, доброжелательное отношение к ней со стороны коллектива. И не давали покоя незаработанные рубли. Работница все-таки догнала подруг в мастерстве. Смогла бы она найти в себе силы, чтобы взять, казалось, недосягаемую высоту, если. б ей каждый раз снижали КТУ? Не уверен...

Нет более мощного стимула, чем равенство людей, до которого ты еще не дотянулся, но которое так близко и зримо — надо только, опираясь на твердые и надежные руки товарищей, сделать последнее, решающее усилие — и ты рядом с ними.

Условие третье: и работа поровну

Раз деньги делим поровну, значит, и работу тоже. В таких бригадах, как у Виктора Ивановича Баранова, уже не бывает, чтобы один все время выполнял какие-то однообразные, скучные или физически тяжелые операции, а другие — те. что полегче (или посложнее). Все тяжелое и скучное распределяется равномерно. Из-за этого приходится подтягиваться, кстати, и тем, кто раньше преимущественно специализировался именно на простых операциях: теперь такие рабочие должны повышать свою квалификацию — ради все той же справедливости.

Конечно, в любой бригаде всегда найдется ас, который работает лучше всех. И здесь уже встает вопрос о психологической совместимости людей в таких коллективах.

Условие четвертое: дружба (или «рвачей не держим»)

Что ни говори, а одинаково люди работать не могут — не по добросовестности, а по результатам своего труда. Даже два совершенно одинаковых автоматических станка не равно производительны: на один, может, солнце не с того боку светит, и в машине уже что-то неуловимо меняется. А тут люди, двух одинаковых не найти. А как чувствуют себя лидеры, которые могли получать зарплату более высокую, если б скрупулезно, согласно действующим нормам, подсчитывапся вклад каждого рабочего в конечный результат? Не обидно ли им?

В бригаде Баранова выделяется Анатолий Орешкин. Признанный мастер самых сложных операций. Но не гнушается и физической работы. Наверняка при обычной системе зарабатывал бы больше. Человек с прямым, открытым характером.

Видел бы кто, как он разгорячился, когда я спросил его: не жалко ли деньги терять? У Анатолия аж глаза потемнели: он воспринял вопрос как унижающий его и бригады достоинство.

— Конечно, — обрушился он на меня, — я стою с карандашом и блокнотиком, шевелю мозгами, рассчитываю, как корпус турбины собирать. А вот он, — кивок в сторону товарища, — молотком и зубилом шурует — обрубает металл. Я извилинами работаю, а у него спина мокрая и голова уже от стука гудит. По-вашему, справедливо платить ему меньше?

Анатолий обрубает разговор, как зубилом с корпуса турбины корявый металлический нарост:

— Ерунда все это. Говорить не о чем. Рвачей не держим. У нас такие если и приходят, то долго не задерживаются.

Баранов слушал нас, насупившись, а потом выдал мне еще:

— Я раньше, до бригад, по восемьсот рублей зарабатывал. Так что ж мне теперь, только о деньгах и думать?

Не сдаюсь, говорю, что все-таки эта система спорная, не везде ее можно применить, чтоб справедливость в оплате труда соблюсти.

— Не верю, — горячится Виктор Иванович — что нельзя обучить, расставить и перемещать людей так, чтобы они работали примерно одинаково и по квалификации, и по нагрузкам, и по другим характеристикам. Все от нас зависит, захотим это сделать — сделаем. И «рвачей» перевоспитаем, и «асов» заставим понять, что они вовсе не так незаменимы, как им кажется, и слабого подтянем. Надо только, чтобы люди в себя поверили и про совесть не забывали.

Подобные вопросы я потом задавал во многих бригадах, и везде реакция была одинакова: отношения взаимоподдержки, доверия, равно добросовестного отношения к труду, духовная связь, которая при этом возникает между людьми — этот капитал гораздо дороже для них, чем несколько десятков рублей, которые им пришлось бы делить, если до копейки подсчитывать вклад каждого рабочего.

Еще характерный момент. В бригадах. где в ходу КТУ, на провинности или оплошности рабочих смотрят по-разному. вплоть до того, что кое-кто этому радуется: ведь если кому-то КТУ срезали, то у другого за счет этого заработок прирастет на десятку, а то и две.

В бригадах барановского типа случаи наказания рублем редкость. Не только потому, что все, как правило. работают одинаково добросовестно, но еще по той причине, что и прощают здесь друг другу многое. Если человек не может день-другой работать, как обычно, бригада верит, что на то есть серьезные причины. Мало ли что в жизни бывает: может, новомодный грипп прихватил — температуры нет, а голова как чугунная. Или дома нелады какие...

В таких случаях бригада без лишних вопросов принимает на себя дополнительную нагрузку. Тот, у кого сегодня почему-то работа «из рук валится», не увидит ни одного косого взгляда, не услышит недоброго слова, даже интонации неодобрительной... Каждый знает, что и с ним такое может быть, что бригада и его точно так же поддержит своим могучим плечом. Это создает атмосферу психологической раскрепощенности в коллективе.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.