Горьковский завод «Красная Этна» выпускает автонормали — различные болты, гайки, все, без чего любой автомобиль развалится на отдельные детали и агрегаты. Немало на заводе молодых рабочих, среди которых толковые, зрелые специалисты, настоящие асы своего дела. Но встречаются, к сожалению, и другие — те, кто и работает спустя рукава, и дисциплину нарушает постоянно. В заводском комитете ВЛКСМ все эти нарушители хорошо известны. На их счету прогулы, появление на рабочем месте в нетрезвом виде, а то и похмелье в медвытрезвителе. С этим опасным и уродливым явлением — пьянством — и вступили в нелегкий и непримиримый бой заводские комсомольцы.

...В красном уголке цеха гальванических покрытий идет комсомольское собрание. Пришли сюда и коммунисты, бригадиры, представители администрации. Приехал первый секретарь Горьковского обкома ВЛКСМ Сергей Рогожкин.

Плотный, по-армейски подтянутый Владимир Володин, комсорг цеха, поднялся из-за стола.

— Товарищи, разрешите начать собрание. На повестке дня персональное дело...

В голосе комсорга звучит суровая сдержанность. Серьезны и лица присутствующих. Нет обычных для молодежной аудитории шуток, улыбок: не тот случай. Невеселые дела предстоит обсудить комсомольцам.

— Андрей, — комсорг обращается к молодому кудрявому пареньку с черными холеными усиками, — выходи сюда, чтобы тебя все видели.

Не сразу парень поднимается с места. Словно его чем-то прилепили к стулу.

— Объясни, — строго спрашивает комсорг, — как ты попал в вытрезвитель.

Парень долго молчит, прячет глаза, лишь изредка с вымученной улыбкой посматривает на собравшихся — ищет сочувствия. Сочувствующих, однако, не видно, все ждут ответа.

— Выпил с друзьями, — промямлил парень и тут же поспешил заверить. — Больше такого не будет.

Выпивоха перед своим рабочим коллективом. Лицом к лицу. Не так уж часто, увы, приходилось видеть это раньше. Мало вели мы с пьяницами такой открытый, прямой разговор, больше клеймили пьянство вообще, словно забывая, что конкретные носители зла живут и работают рядом с нами и чувствуют себя при этом весьма вольготно. Кое-кого останавливала ложная стыдливость: зачем, дескать, лишний раз говорить человеку неприятные вещи? А выпивохе только этого и надо. Ему бывает легче лишиться премии, нежели вот так, как сейчас, отвечать за свою распущенность.

— Как же так, Андрей? — встает с места комплектовщица Марина Чурсина. — Ведь ты же давал нам слово, что не будешь пить. Помнишь, два месяца назад вызывали тебя на бюро? Приходила твоя мама, жаловалась, что ты пьешь, дебоширишь Дома, не даешь покоя ни ей, ни бабушке. Ведь и тогда ты так же говорил: «Больше не буду», — и что же?..

Андрей стоит, понурив голову. Сейчас он тих и робок, а во хмелю, оказывается, громогласен и задирист, как заяц из басни.

— Вспомни, сколько мы с тобой нянчились, — продолжает Марина. — Как Гена Сиднее буквально за руку тянул тебя на стадион! Ты упирался: дескать, здоровье не позволяет. Оля Кукушкина, наш культорг, предлагала тебе заниматься в художественной самодеятельности. Опять отговорки: «Таланта нет». Зато с дружками со двора у тебя находятся общие «интересы». Нет, так больше не будет! Решай сам, с кем тебе быть — с нами или с выпивохами...

В самом деле, часто слышишь такие суждения: «Хороший парень, а пьет...» Выходит, во всем виновато одно вино? А где же тогда сам человек, его твердость, сила воли?

Встает один из опытнейших работников цеха, гальваник Вячеслав Александрович Вязанкин:

— Смотрю на тебя, Андрей, и не могу понять. Казалось бы, молодой человек в самом расцвете сил. Ведь тебе 22 года, отслужил в армии, имеешь специальность, неплохо зарабатываешь. Опора матери, кормилец, а что ты вытворяешь?.. Тебе пора семью иметь, да только хорошая девушка поостережется связывать свою жизнь с тобой. И правильно сделает. Сколько женщин плачут от мужей-пьяниц! А сколько несчастий от этого проклятого «змия» детям! Подумал ли ты об этом?..

Очень хорошо, — Вячеслав Александрович повернулся к собравшимся, — что вы, комсомольцы, болеете за своего товарища. Это по-нашему, по-комсомольски. Я сам комсомолец 4б — 50-х годов. Вспоминаю сейчас свою молодость и не в обиду вам скажу: может, мы были не столь образованными, не столь талантливыми, но мы были... трезвее. Откровенно говорю: столько пьяных среди молодежи тогда не было. У нас тоже были деньги, но мы думали не о выпивке, а о работе, о родителях, о Родине. Я вот добровольцем поехал поднимать целину. Там, в степях, не было охраны у проходной — все держалось на сознании людей. Если бы мы там пили, кто бы дал стране хлеб?

Мне пришлось уехать из Казахстана, — продолжает Вязанкин, — тяжело заболела, а потом и умерла жена. Остался с двумя малыми детьми. Да, можно было и запить с горя, но, честно скажу, мысли такой не возникало: надо было растить детей. Не подумайте, что выставляю себя в качестве примера для подражания. Таких судеб, как у меня, тысячи. Одно хочу вам напомнить: время сейчас тревожное, напряженное, всем нам надо трудиться, засучив рукава. Пьяницам, нарушителям дисциплины нет и не найдется никакого оправдания. Так что, Андрей, как отец тебе советую: пока не поздно, берись за ум, бросай рюмку раз и навсегда.

Слово предоставляется Анатолию Митину, бригадиру комсомольско-молодежной бригады гальваников имени 40-летия Победы.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.