Я перелистываю рукопись, которая могла найти место только в портфеле редактора. Прислана она была в журнал, теперь упоминаемый лишь в картотеке Ленинской публичной библиотеки.
Рукопись называется «Поэтика редакционной корзины». Писал ее формалист - человек ублюдочной идеологии. Рафинированным эстетическим вкусам «взбесившегося буржуа» могла соответствовать только тухлая гастрономия редакционной корзины.
Это была литературная продукция, находившаяся на одном мировоззренческом уровне с создателем ее поэтики.
- А это куда? - спросил меня секретарь.
- А это бросьте в редакционную корзину. Есть ли в «Смене» редакционная корзина?
У нас пять проволочных редакционных корзин. По числу столов и сотрудников. В редакционную корзину были выброшены вчерашние газеты. Кроме того, туда мы бросаем:
а) вскрытые конверты; б) обрезки гранок; в) испорченные бланки.
Советуем каждому у себя в комнате или общежитии завести такие редакционные корзины. Это значительно помогает сохранять чистоту.
Он приносит стихи пачкой. Он их предлагает, не предлагает, а навязывает, как давно залежавшийся товар.
Только одним желанием - скорей сбыть с рук очередную пачку листиков - живет этот лавочник.
Ему, в сущности, совершенно безразлично какую оценку дадут его творчеству. Он, быть может, даже удовлетворенной чувствовал себя, если бы его вещи не печатались, а только оплачивались.
Этого человека мы все равно не можем убедить в своих требованиях. Это тот, кто считает себя величиной, не умещающейся в тесных рамках «непонявшей» его эпохи, кто считает нас, сидящих в редакции, тупицами и литературными неудачниками. Пачка начинается так:
«... Как азбуку, знайте Союз наш,
Где к творчеству призвана юность,
Где знамя в руках комсомола,
Орет вам: «За нами, кто молод!»
Девиз наш:
Борьба, серп «и молот.
Горнист - заводская труба.
И мир на два стана расколот:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Классово-вредная литература
А. Жаров