Петушиное слово

Чем дольше он говорил, тем спокойней и счастливей делалось Полянке: «Так вот он какой, Ивка! А я - то, глупая! Мелкота я в сравнении с ним...»

Полянке показалось, что она забылась только на один миг, а когда открыла глаза, Ивана на постели уже не было. Не было его и в комнате. Она быстро вскочила и подбежала к окну. Но затуманенная ранним рассветом площадь была пуста. Только на седой от росы траве чётко виднелись крупные следы широких шагов Ивана.

Опять Полянка осталась одна. Но это было не вчерашнее одиночество. Ни тени тоски, ни печальной мысли не появилось у неё в этот безоблачный день. Дел по дому накопилось много, но они так и горели в полянкиных руках.

- Ты что поёшь весь день? - заглянула к ней в окно бабушка Медничиха.

К вечеру уставшая Полянка уселась к окошку ждать Ивана, зная почти наверняка, что он не придёт... Появился он только на другой день. Полянка издали увидела его. Иван, Стюра и Василий Соколов шли тяжёлым, неторопливым шагом.

Полянка не побежала им навстречу, она сидела у открытого окна и не сводила с Ивана счастливых глаз. Они подошли к окну и, толкаясь, все трое облокотились на подоконник.

- Ну, Полянка, я к тебе жаловаться пришёл, - начал Василий. - Иван со Стюркой дают мне жизни, перегоняют... Петушиное слово, видно, узнали...

- Да ну?!

- Точно, - весело подтвердил Иван, - теперь врёшь, далеко не уйдёшь!

- Да бросьте вы говорить, - перебила их Стюра. - Это петушиное слово уже давно куры склевали. Ныне требуется кое-что другое... - она выразительно похлопала себя по лбу и по рукам.

Зсе засмеялись.

- Ты их, Полянка, не слушай, - продолжала Стюра, - они сейчас не в себе, всё равно ничего толкового не скажут. Лучше укладывай Ивана спать и не буди трое суток... Мы ведь отсеялись.

- Как это отсеялись? - удивилась Полянка. - Сегодня ведь только шестой день, а надо восемь.

- Да мы до восьми и считать-то не умеем, - захохотал Василий...