Петушиное слово

- Ну будет, будет, ничего не случилось, - тихонько уговаривала Стюрка, закутывая её полой тулупа. - Милые! Да ты что?! - вдруг закричала она, всплёскивая руками. - Ноги-то у тебя до самых колен промокли!

Полянка сразу перестала плакать. С растерянным видом смотрела она, как Стюрка по-хозяйски орудозала с её ногами, ловко стаскивая с них ботинки, чулки и укутывая их в приятную баранью шкуру. Быстро развесив мокрые чулки и ботинки у костра, Стюрка подошла и сказала, усаживаясь рядом:

- И где это тебя носило?

Полянка, прислонившись к груди Ивана и слушая тревожное биение его сердца, сказала:

- Я ведь пешком сюда пришла.

И, взяв руки Стюры и Ивана, тихо сказала:

- Вы простите меня, глупую, я ведь о вас нивесть что подумала...

Иван быстро перевёл взгляд на Стюру, смущённый неуместными словами жены.

Стюра вздрогнула, но сдержала себя, легонько похлопала ладонью по Полиной коленке: дескать, ничего, бывает, - и сразу же встала:

- Ну, я пойду запрягать...

Полянка совсем не могла двигаться от усталости. Стюра быстро запрягла лошадь в одноколку и, почувствовав, что говорить сейчас удобнее всего ей, распорядилась:

- Ты садись вместе с Полянкой, а я сяду верхом на лошадь: авось, ночью некому будет над нами смеяться...

Отдохнувшая лошадь быстро понеслась по мягкой, сырой земле.

Вдруг Стюра громко рассмеялась и объяснила:

- Я вспомнила, как Иван котёл опрокинул, когда к тебе ринулся... Так мне и не удалось поесть похлёбки из пескарей!

Засмеялся и Иван:

- Я тоже только было разъелся...

- А-а! - вскрикнула, внезапно забеспокоившись, Полянка, оглядываясь во все стороны. - Это всё из-за меня, сумасшедшей. Ну-ка, останови лошадь! Нет, ещё проезжай маленько. Ты что? Думаешь, я рехнулась? Не-ет... Тпру-у... Вон, смотрите!

В двух шагах от дороги на тропинке что-то белело. Стюрка спрыгнула с лошади, взяла и поднесла к одноколке белый предмет, оказавшийся завязанным в платок горшком.

- Развязывай, развязывай, - настаивала Полянка.