Как обезопасить пассажиров в аэропортах
 |
Шарм-эль-Шейх |
Самый необычный в плане безопасности аэропорт мне пришлось видеть в 2005 году в греческом Ираклионе. Казалось бы, не так давно были введены новые правила, запрещающие проносить жидкости на борт, газеты продолжали смаковать подробности лондонских и грозненских терактов, а я совершенно спокойно пронесла в ручной клади на борт собирающегося в Москву рейса «Трансаэро» маникюрный набор в полной комплектации — с двумя парами ножниц, пятью пилочками, острыми щипчиками для кутикулы и прочими женскими мелочами. Пронесла не из желания поставить эксперимент над бдительностью критских таможенников, а потому что в предполетной суматохе забыла его в ручной клади. Внутренности сумочки просветили и отправили меня с ней на борт.
— Я поняла, почему этот аэропорт ещё ни разу не взрывали, — делилась я потом с друзьями. — Террористы считают связываться с такой бдительной службой безопасности ниже своего достоинства.
Прошло больше пяти лет. Но каждый раз, входя в раздвигающиеся стеклянные двери, за которыми расположены стойки с голубоватыми экранами, светящимися номерами рейсов, я почему‑то вспоминаю не пристальное внимание к моему ноуту сотрудников Барахаса и не отнятую в Схипхоле закрытую бутылку газировки, купленную в Шереметьево два часа назад, а тот крохотный маникюрный наборчик. Имел бы он значение, если бы сидевший рядом со мной в кресле человек задумал недоброе?
Сотрудники службы безопасности московских аэропортов утверждают, что сделать взрывчатку можно прямо в воздухе из стеклянной бутылки газированной воды и пары конфет. И то и другое, если не раздаётся непосредственно на борту, можно купить в Duty Free. Так что на самом деле недостатка в подручных средствах для взрыва или наведения паники в самолёте нет.
По следам недавних событий, произошедших в аэропорту Домодедово, РИА «Новости» было организовано несколько пресс-конференций, посвящённых проблемам международного терроризма и безопасности. Выступающие на них спикеры, в число которых входили как иностранные, так и отечественные эксперты, независимо друг от друга сошлись в одном: первостепенным в предотвращении трагедии является не техническое оснащение или резкая активизация мер безопасности, а человеческий фактор.
В частности, французский криминолог и эксперт по вопросам авиационной безопасности Кристоф Ноден в рамках видеомоста, посвящённого вопросам безопасности в аэропортах, обратил внимание на прекрасное современное оборудование, которым оснащены московские аэропорты, отметив при этом некомпетентность работающего с этим оборудованием персонала. Проще говоря, неумение им пользоваться.
«Я считаю, что людей, работающих в этой профессии, нужно отбирать на конкурсной основе, точно так же, как это происходит в других сферах авиационной деятельности», — заметил эксперт, приводя в пример другие авиапрофессии, например стюардесс.
По словам самих работников служб безопасности московских аэропортов, на самом деле отбор проводится: в их ряды вряд ли попадут люди, имеющие судимости или проблемы с психикой. Но этого недостаточно.
Тенерифе
Курс специалиста пред- и послеполётного контроля в аэропорту Шереметьево (работника службы безопасности в той самой зоне, где произошёл последний взрыв) занимает две недели, за которые при желании можно овладеть теорией, но не практикой. Оказавшись же в самом зале, многие из новоиспечённых специалистов врезаются в собственный психологический барьер страха подойти к людям, кажущимся им подозрительными. Таким образом, имеет значение целенаправленная психологическая подготовка сотрудников, которая сейчас специально не проводится.
Кроме того, отсутствуют регулярные курсы повышения квалификации, как и какие‑либо экстренные семинары, посвящённые недавним террористическим актам или предотвращению новых угроз.
Также важным упущением в образовании сотрудников безопасности, отмеченным французским экспертом, является незнание большинством их иностранных языков и, как следствие, неумение общаться с иноязычными пассажирами. Увы, знание языка действительно не является для работников службы безопасности обязательным. Впрочем, московские аэропорты не исключение: в испанском Лос-Родеосе сотрудницу службы безопасности поверг в шок простой вопрос о туалете, заданный на английском. В моих глазах её извинило лишь то, что северный тенерифский аэропорт ориентирован на рейсы из ЕС, поэтому, по сравнению с южным, количество иноязычных пассажиров там меньше.
«Нужно вести контроль безопасности граждан на высшем уровне. Во-первых, подбирать людей, умеющих общаться с иностранцами, тем более что с каждым годом в России их становится всё больше и больше. Во-вторых, при приёме сотрудников на должности служб безопасности стоит ввести обязательный медицинский контроль, например, на предмет того, что сотрудник не страдает дальтонизмом, чтобы при необходимости правильно диагностировать содержимое багажа. В-третьих, ввести регулярное повышение квалификации, как и прочих признанных профессий. На сегодняшний день существует множество компаний, изготовляющих первоклассное оборудование для слежения, чья продукция постоянно развивается в связи с появляющимися угрозами, а регулярных курсов для его освоения нет».
То есть, по мнению К. Нодена, в большей степени имеет значение не статус служащего (сотрудника) аэропорта, а признание его профессии — сотрудника службы безопасности. Отсутствие признания спикер объясняет небольшим сроком существования авиации (всего 100 лет), а также недавним появлением самой проблемы терроризма в воздухе — около 20 лет.
Тем не менее на этом проблема человеческого фактора не заканчивается, а плавно перетекает в другую: ограничение возможности действий сотрудников аэропортовой безопасности и их разобщённость. Например, специалист пред- и послеполётного контроля не имеет права производить задержание и обыск показавшегося подозрительным человека без сотрудников милиции. О наличии же оных в нужное время и в нужном месте можно судить по недавнему визиту президента на Киевский вокзал. Стоит ли говорить, что в случаях задержания террориста счёт идёт не на минуты, а на секунды.
Также немаловажное значение имеет и то, что аэропорт обычно обслуживают несколько разных служб безопасности, не имеющих прямой связи друг с другом. Проще говоря, работающий в зале «до» стойки регистрации не может напрямую связаться с сотрудником или начальником смены в «чистой» зоне, чтобы того или иного пассажира проверили более тщательно, не говоря уж о том, чтобы обратиться напрямую к представителю авиакомпании. А когда «в товарищах согласья нет», неудивительно, что и дело на лад не идёт.
Говоря о службах аэропортовой безопасности во Франции, К. Ноден упомянул, что они являются негосударственными (частными), но находятся под фактическим контролем государства в лице национальной полиции Франции. Там основная проблема заключается в том, что при перевозе багажа в большей степени учитываются интересы инвесторов, а не соблюдение правил безопасности. То есть речь идёт о коммерческом интересе.
В парижских аэропортах, как и в большинстве других, нет пред- и послеполётного контроля пассажиров на входах и выходах в здание. Обусловлено это экономическими причинами: часть посетителей этой зоны являются лицами, встречающими и провожающими граждан на рейсы. В ожидании нужного рейса они предпочтут выпить чашку кофе, нежели терять лишние полчаса у металлоискателей.
Кроме того, по мнению К. Нодена, такая мера не делает зону встречающих/ провожающих более безопасной. В качестве примера эксперт привёл страны Африки, где на входах установлены металлоискатели, но более безопасными африканские аэропорты от этого не становятся.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Livejournal
LiveInternet
Блоги@mail.ru
Open ID
