На склоне невысокого пригорка, поднимающегося над степью, словно застывшая волна, стоял небольшой, в полметра высотой, деревянный колышек; на прибитой к нему почерневшей от дождей и ветров фанерке химическим карандашом было написано: «Терноградская - комсомольская».

Десять тяжелых грузовиков - самосвалов, свернув с широкого асфальтированного шоссе на размытую дождями полевую дорогу, проехали с километр и остановились возле этого колышка. На машинах - комсомольцы Терноградска, триста человек, строители будущей шахты. Лица у всех насторожены, тревожны; чувства напряжены: ведь начинается новая, неизвестная жизнь...

А вокруг тусклый осенний пейзаж, коричневые голые пригорки, между которыми виднеются похожие на египетские пирамиды терриконы далеких шахт; и над всем этим, точно натянутый полог, серое небо.

Дул холодный, резкий ветер. Такого ветра никогда не знала Катя Несмеян, даже запах у ветра был особый - немного едкий, напоминающий запах дыма.

«Это, наверное, от угля», - подумала Катя.

Комсомольцы спрыгивали с машин и удивленно поглядывали по сторонам. Все было здесь диковинно и необычно: унылая степь, на которой не видно ни одного деревца, сизо - черные копры и, наконец, этот колышек с кусочком фанеры и лаконичной надписью. На отдаленных холмах виднелись силуэты людей. Где - то вдали глухо, точно под землей, жужжали тракторы.

- Здорово нас встречают! - пожаловался Иван Дудченко, невольно вспомнив встречу в Сталино, где не было ни цветов, ни митинга, ни речей, а представитель обкома комсомола напоминал военного комиссара в дни мобилизации. После торжественных проводов в Терноградске такая встреча показалась странной.

- Некогда с речами выступать, - объяснили Кате Несмеян в Сталино. - Скажите спасибо, что есть свободные машины, и выезжайте на место, не теряя времени. Вы тридцать шестой эшелон на этой неделе. Торопитесь, дни короткие, а вам еще на ночлег надо устроиться.

От Сталино до Шахтерска, где намечалось строительство шахты, ехали часа два. И все это время комсомольцы не переставали удивляться новым заводам, электростанциям, шахтам, мимо которых пролегало шоссе. Когда это все успели построить! Потом машины свернули к пригорку и, высадив комсомольцев, укатили обратно. На сердце у ребят стало неспокойно, будто оборвалась ниточка, тянувшаяся за ними от самого Терноградска.

Взгляды всех обратились к Кате - комсоргу эшелона, человеку, который должен был знать больше, чем другие. Катя Несмеян понимала, что для нее наступили минуты очень важного испытания. Начальник строительства шахты Бондур сказал, что приедет на место, даст распоряжение, все устроит. Но что предпринять до его приезда? Как отвечать на вопросы, которые сыплются со всех сторон:

- Катя, а где будем ночевать?

- Катя, а в какой столовой пообедаем? Эти минуты девушка потом вспоминала не раз. Вот что рассказывала она дома много дней спустя:

- Окружили меня все, спрашивают, а я не только ответить, но и расслышать ничего не могу. И, признаться, испугалась... «Плохой, - думаю, - из меня руководитель, если я не сумела договориться в райкоме комсомола о еде и ночлеге. Вот возьмут комсомольцы и разойдутся кто куда. Как их потом соберу? И что сейчас делать? Просто сказать, чтобы ожидали, пока приедет Бондур? А разве я знаю, когда он приедет? Какой же из меня комсорг, если я не предусмотрела всего этого! А я ведь комсорг! Комсомольский организатор! Организатор! Значит, с этого и начинать следует... Если через час начальника не будет, - мысленно говорю себе, - придется вести людей в Шахтерск и там устраиваться на ночлег». Смотрю на часы - половина первого. Дни осенние, короткие, скоро стемнеет. «Ну, ничего, - думаю, - сейчас мы попробуем что - нибудь предпринять». Подзываю к себе Арсена Заторного - у него голос, как труба, - и Андрея Переката; говорю им:

«Ребята, до прибытия начальства и общего комсомольского собрания, на котором изберем комитет, вы назначаетесь моими помощниками».

Андрей козырнул и сказал: «Есть!», - Загорный сделал то же самое.

«А ну - ка, Арсен, у тебя голос громкий, скомандуй: стать всем в одну шеренгу и по порядку номеров рассчитаться».

«Сейчас я все сделаю», - отвечает за Арсена Перекат и выходит на бугорочек, у которого стоят комсомольцы.

«В одну шеренгу!...»

Выстроились мои комсомольцы в одну шеренгу, на Переката смотрят, а он, точно на настоящем параде, подходит ко мне и, пристукнув каблуками, рапортует во весь голос: «Товарищ комсорг, комсомольцы «Терно - градской - комсомолъской» для первого разговора построены!»

Посмотрела я на ребят - триста человек стоят в одну шеренгу. А я среди них как будто взаправдашний командир. Боязно мне и неловко как - то. Но ничего не поделаешь. В такой момент иначе нельзя. Командую:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.