Пашкины любови

Н Огнев| опубликовано в номере №51, апрель 1926
  • В закладки
  • Вставить в блог

Розовая майка и Серегина куртка перестали мелькать между деревьями. Голоса замерли, перестали звучать, ушли.

- Что же? Бежать гнаться за ними, раскровянить Серегину морду? - так глухо, настырно, беспокойно стучало - спрашивало внутри. - Это зачем? Зачем? - отвечал обыкновенный рассудительный Пашка, - ты, ведь, сознательный, чо - о - орт...

Значит, опять, опять прозевал! В прошлом году была Надька, и не успел Пашка с ней поговорить, как уже поговорил Капустин. Теперь они живут вместе, а Пашка все без притыку, один да - один с дурацким своим секретом... Эхма!

Пашка подмял ладонь вытереть пот с лица, и тут только ощутил боль: оказалось, что уперся он лбом в острый еловый сук, да так и стоял все время. Взяла злость, потом жалость к себе... Что тут стоять, да царапать лоб.

Тронулся было к тайнику, но круто поворотил, и медленно, вяло побрел обратно, к фабрике. Черт с ним, с секретом...

Вышел в поле, долго шатался по буграм и косогорам, не обращая внимания на вихорные извивы ветра; в ветре уже не слышно было слов и песен. Хотелось забыть про Маруську, - мало ли девчат на фабрике. Для этого на зло стал думать про «Земляную книгу», - нет, не удавалось: лезла в голову Маруська, ее смех, ее разговор... - Дурак, дурак Пашка, - уныло звенел ветер в уши.

О втягивании в работу несознательных элементов в виде староверческой плотнической молодежи своими силами

ЮРКИЕ, билонные пионеры околачивались в клубе с утра, до ночи. С двух часов, после первой смены, заявлялись комсомольцы, скидывали верхнее, - начиналась беготня, суетня, скакотня в трусиках через кобылу и на параллельных брусьях. К вечеру же клуб вообще наполнялся народом: молодежь постарше искала себе притыку в кружках, на собраниях, у радиорупора. Старые и молодые женщины осторожно и медленно ходили по клубу, прислушиваясь, вглядываясь, вбирая в себя вместе с воздухом новые слова выражения, дух новой жизни. Солидные бородачи уже приспособились: в большинстве уверенно проходили в читальню и застывали за шашками или «Рабочей Газетой» до ночи.

Оседлое население клуба в это время не показывалось: состояло оно из старой глухой уборщицы Капитоновны, которая, устав к вечеру, лежала до поздней ночи у себя на койке, - и еще из черных тараканов.

Про тараканов говорили, что они остались от фабриканта. Пока фабрика стояла, и в бывшем фабрикантовом доме помещался продовольственный склад, они расплодились в количестве невероятном и, казалось, неистребимом. Тщетно уборщица Капитоновна мазала щели какой - то невероятной мазью из серы и зеленого мыла, напрасно фельдшер посыпал все полы мышьяком и безуспешно в каждом номере стенной газеты писалось под боевыми заголовками: - «Проклятое наследие фабриканта», «Смерть черной армии» - тараканы не переводились. Самыми опасными врагами тараканов оказались комсомольцы и пионеры. Достаточно было любому из них увидеть таракана, как парень устремлялся на врага с криком «офсайд!» - и беспощадно давил его. За последнее время тараканы стали осторожнее и только изредка выскакивал какой - нибудь шальной из них и при общем смехе подвергался «офсайду».

На очередное собрание комсомола Головастик опоздал и явился только к третьему вопросу.

Маруська Голубина решила выйти замуж и из комсомола. Замуж было выйти легко, потому что с Серегой Меньшовым все было решено, только расписываться Серега не хотел, и решили «так». Из комсомола, оказалось, выйти труднее. Яблочкина в бюро сказала. - Что ты, Маруська. Раз тебе командовать не дали, это что тебе шестнадцать лет! Что ты поначитанней других, то раньше командиршу строить! Брось, Голубина, брось!

Маруська ходила жаловаться в райком. В райкоме секретарь смерил Маруську глазами, строго отстукал голосом:

- Насильно никто не имеет права держать. Хочешь выходить - выходи.

С полдня Маруська вышла на работу, девчата стали бузить:

- Эй, Маруська, мужу портки зашивала, что - ль? Почему утром не была?

Маруська показала шиш:

- На ячейке поговорим. И поговорила... Ее спросили: почему. А она:

- Духу не хватило, не могу больше работать. Как хотите, не буду.

Зыкова так и взвилась:

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены