ГДЕ это ты, парень, научился так ловко стрелять? Прямо, можно сказать, чудеса! Без промаха садишь...Скажи, пожалуйста! А... Ну, и штукарь!...

Начальник отряда партизан Андреяшкин хлопал меня по плечу, его широкое с рябинками лицо расплывалось в улыбку, туго закрученные усики топорщились...

- Лет пятнадцать тому назад мне пришлось бродить по Канаде с одним охотником. Канада - страна такая в Америке, вроде нашей Сибири; тоже тайга, глушь и зверья много. Охотник этот был старик - лет тридцать он там в лесах охотился. Звали его Дик Ленд, так вот он меня и научил, а стрелял он еще лучше меня.

- Как же это он лучше - то стрелял? Ты вот, без промаха...

- Да, но я прикладываю винтовку к правому плечу и держу ее обеими руками, а Дик стрелял одинаково без промаха и с правого и с левого плеча - и одной рукой.

- И попадал?

- Попадал...

- Ну и дока, этот Дикое был, вот бы его к нам сюда...

- Что же, если бы он был жив и попал сюда, он был бы с нами, он и тогда вроде большевика был.

- Значит за рабоче - крестьян, против господ?

- Да... Андреяшкин выразил свое восхищение крепким словцом.

Отряд партизан под начальством Андреяшкина - небольшой, всего около ста человек, но из отборных и крепко спаянных людей. Андреяшкин - бывший батрак, работавший в кузницах, из глухой таежной деревни; еле грамотный - «на фронте только маленько обучился», подписывался он печатными буквами так: «Ондриашкин» ... С фронта вернулся убежденным большевиком. Он не обосновывал своих убеждений никакими доводами, а просто нутром чуял правду и выражал ее так: «товарищ Ленин - правильный человек, он, значит, за нас, за рабоче - крестьян (у него не было слов - рабочие и крестьяне, а одно: рабоче - крестьяне), чтобы власть была наша, а не их, там барская или, скажем, офицерская. Вот, значит, мы закрепим свою власть и сделаем так, чтобы всем трудовым Климентам жилось хорошо и вольно, а всех этих паразитов, буржуев разных - к чертовой матери!...»

Сказать Андреяшкин больше ничего не мог, но у него был какой - то особый инстинкт, которым он безошибочно определял, что нужно и важно для советского дела и что вредно.

Начальник он замечательный: безумно храбрый, вместе с тем осторожный и дальновидный, умел приказывать. Его боялись и любили. В отряде были и другие: грамотные, бывшие унтер - офицеры и даже один прапорщик, но никто не думал покушаться заменять Андреяшкина, хотя Андреяшкин на фронте был только где - то в полковой кузнице.

Когда я присоединился к отряду, и Андреяшкин узнал, что я не только грамотный, но долго скитался по заграницам, много испытал, и увидел меня в боевых делах, он сказал мне:

- Вот что, товарищ Красков, не дело попу пономарем быть, - становись - ка на место меня.

- Нет, это дело не пойдет, ты начальник, и будь им.

- Не ладно это...

- Нет, ладно. Ты ихний, свой, мужицкий, а я приблудный, чужой. Тебя знают и тебе верят, а мне верить не будут. Ты корнями врос в рабочую жизнь, а я двадцать лет скитался по белу свету и корней нигде не пустил. Бороться всеми силами я буду вместе с вами, а командуй ты...

- Правильно, Николай, ты мужик умный. Будь ты у меня начальником штаба - и никаких (гвоздей!...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.