Дурацкий вопрос. Папа Римский вполне мог заменить меня манекеном - разницы не было бы.
Оборвалась гонка только на площади, где стояли студийные автобусы.
К нам неторопливо подошел человек в белой замшевой куртке, расстегнутой на толстом животе. Он встал вплотную с окошком, в которое высунулся Папа Римский, вопросительно поднял брови, ткнул пальцем через его плечо в мою сторону.
- Я хотел его до поворота подвезти. - Папа Римский был заметно смущен. - Сам не знаю, как так получилось.
- Урбанский хоть при деле был, - сказал толстяк сипловатым баритоном. - А за что ты дал смерти побаловаться этим парнем?
Толстяк перевел взгляд на лицо Папы Римского. Не опуская вытянутой руки, шевельнул пальцем и выдернул из - под усов Папы Римского розу, на которой после гонки остался один лепесток. Он брезгливо разжал пальцы, и остаток цветка упал на асфальт возле неостывшего баллона колеса.
Глядя вслед толстяку, Пала Римский грустно сказал мне:
- Его можно понять. Я его понимаю.
- Кто это?
Папа Римский обернулся ко мне и стал внимательно рассматривать, как будто впервые в жизни увидел меня, как будто оказалось, что в машине находится тайком забравшийся «заяц».
Папа Римский выругался по - грузински, а потом по - русски.
- Если бы мы разбились, он бы попал в тюрьму.
Я обрадовался, что человек в белой замше вернется к своей семье, будет снимать еще много других кинокартин. Я обрадовался потому, что если бы толстяк попал в тюрьму, я сейчас бы не радовался. Да и никогда больше.
- Что сидеть? - спросил меня Папа Римский уже обычным голосом. - Встать не можешь? На тебе же ремня нет.
Он отцепил свою лямку, толкнул дверцу. Уже стоя на асфальте, он с хрустом развел в стороны руки и захохотал.
Я постарался хоть улыбнуться, сунул в угол рта сигарету и вылез из машины.
- Понимаешь, - весело говорил Папа Римский, обняв меня за плечи, когда мы широкими шагами спускались к морю, - тебе это надо было. Когда я тебя увидел, там, после самолета, мне тебя жалко стало. Хоть я не за тобой приехал, но все равно. Я не ученый человек. Я не знаю, от чего ты там убежал, но убежал ведь, ясное дело. Сейчас сюда едут только по горящим путевкам. Путевки у тебя нет, но у тебя что - то горело. А ты морем хотел потушить? Вчера ночью на твое лицо смотреть противно было.
- А сейчас - нет?
- Другое лицо, слушай! Другой человек идет с Палой Римским после работы.
- Вон, смотри, - сказал я, - в той будке вино. Давай по стаканчику? Раз все так.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Отвечает Б. А. Тихомиров, начальник ленинградского домостроительного комбината № 3