Вагон поезда... Мягкий свет настольной лампы, шторы на окнах... Особое, необычайное чувство дороги. Но вот убаюкивающее покачивание вагона исчезает. Остановка.

- Что за станция? - выглядываете вы в коридор.

- Да какое-то Ожерелье... Ожерелье? Почему Ожерелье?

Странное название...

Вы возвращаетесь в жупе, подходите к окну, отдергиваете штору. вроде ничего интересного. В полутьме несколько зданий, обычные мачты электропередачи, пути, товарные составы. Чуть подальше - большое полуосвещенное здание - ангар. Видно, депо.

Вот внизу, у вагона, по черной земле идут трое. В замасленных ватниках, с молотками и фонарем. Но вы уже на них не смотрите. Сейчас вы задернете штору.

Не торопитесь: Послушайте лучше рассказ об этих парнях, об их товарищах, их радостях и трудностях.

Юрий Ветчанин, секретарь узлового комитета комсомола, сидел за столом в давно опустевшей комнате, грыз карандаш и считал, считал, считал...

Он хорошо знал, что такое комсомольский железнодорожный состав семилетки. Это исписанные мелом вагоны, полные груза, цистерны и платформы, идущие по магистралям. Это миллионы вагонов, которые дают семилетке сверх плана комсомольцы транспорта за счет сокращения простоя. Сверх плана, сверх того неисчислимого потока вагонов, который пройдет по всем путям Союза за семилетку. Эти вагоны будут «делаться» и здесь, в Ожерелье...

Он встал, натянул на себя пальто и вышел. Улица дышала морозом. Лицо кололи редкие твердые снежинки.

Будут ли эти тысячи вагонов в год? Он шагал по дороге к дому, похрустывая льдом на подмерзших лужах, и думал, будут ли. Должны быть. Ребята сделают. Комсомольцы из смен движенцев, дежурные по паркам, сцепщики, башмачники, стрелочники, составители. И еще - хозяин смены, маневровый диспетчер. И перед глазами Юрия встал высокий, худощавый, светловолосый человек - Анатолий Сакович.

- Порожняк на Бирюлево... Порожняк на Бирюлево в одиннадцать пятнадцать...

И тут же:

- Да, слушаю. Четыре углярки на седьмой павелецкий...

И через секунду:

- Кочетовский пополнять будем... Что? На Узловую шестой с хвоста брак? Ну что ты будешь делать!... Ни днем, ни ночью покоя нет... Алло, слушаю вас... Ушел молочный в десять пятьдесят пять... Алло, депо... Даете электровоз под свой? Вас понял...

Здесь, в комнате маневрового диспетчера, - один человек. Высокий, худощавый, светловолосый. С кем его можно сравнить? С музыкантом, играющим на огромном, многоклавиатурном органе величиною с дом? С мальчиком, держащим в руке сотни ниточек от игрушечных поездов и переставляющим их по своему усмотрению? А может быть, со счетно - электронной машиной? Нет, это не мальчик с игрушечными поездами. И не органист. И не счетно - электронная машина. Это маневровый диспетчер.

... Анатолий Сакович вытер ладонью потный лоб, откинулся на стуле, закурил, жадно затянувшись, потом продолжал говорить в микрофон, предупреждать, приказывать, упрашивать.

И смена внимательно слушала Саковича. Не зря считали в Ожерелье: таких маневровых поискать.

«Да, сейчас ребятам достается, - думал диспетчер. - Работать на путях тяжело: погода скверная».

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.