Ответственность

— Извините, Николай Григорьевич, но сколько мы знаем формальных «инициатив»: пошумели — и забыли.

— Могу понять ваши сомнения, но в данном случае комсомольцы сделали, без всякой натяжки, большое дело. Они совместно с горкомом комсомола подключили к работе все предприятия-смежники, взяли обустройство месторождения под свой контроль и ввели его на полтора месяца раньше срока.

Администрация предприятия не побоялась доверить молодежи часть управленческих функций и убедилась, что в союзе с комсомолом работа идет более эффективно. Тут действует еще и психологический момент: решения, проводимые с помощью комсомольской организации, воспринимаются молодыми людьми совершенно иначе, нежели приказы начальства. Приказ — это всегда принуждение. Если хотите — подавление инициативы. Нетрадиционные, неформальные, непротокольные способы обращения к молодому человеку как раз и пробуждают тот мощный потенциал, которым обладает молодежь.

— Распространенный нынче термин «ускорение» подразумевает не только количественный рост объемов производства. Это прежде всего переход к новым поколениям техники, технологии. Хотелось бы сейчас вспомнить, что именно тюменцы придумали и внедрили блочно-комплектный метод строительства. Это был поистине революционный переворот в технологии строительства! Есть ли сейчас подобные масштабные идеи? Я имею в виду, разумеется, не только строительство.

— Революционные решения должны произойти в направлении автоматизации производства. Нефтяная промышленность в этом отношении самая, пожалуй, отсталая. Слишком долго считалось, что нефтедобыча — ремесло простое, не требующее инженерного творчества, научно-технического развития. Свою роль сыграла и общая самоуспокоенность, родившаяся тогда, когда нефть била фонтанами.

Сейчас положение меняется. Кажется, все поняли, что нефтяная промышленность больше не может идти экстенсивным путем, поглощать такое же количество трудовых ресурсов, как и раньше, — это непозволительная роскошь. Мы начали сокращение численности за счет внедрения автоматики, микропроцессоров, АСУ, персональных компьютеров. Как видите, я говорю о технике, но ее внедрение быстро скажется на условиях работы и быта людей. Понятно, что, не увеличивая число работников, мы быстрее сможем обеспечить им больший комфорт на работе и дома, быстрее решить и социальные проблемы.

Делаются пока первые усилия в этом направлении, но результаты уже ощутимы. Есть компьютеры на нефтепромыслах. На кустовых дожимных станциях впервые внедрена безлюдная технология. Эффект автоматизации — экономия и надежность. Например, только в управлении «Быстринскнефть» полторы тысячи скважин. Если где-то случался прорыв трубы, надо было ехать, искать место аварии. А сейчас автоматика точно указывает место.

— Николай Григорьевич, вы сами подвели меня к неприятным вопросам. В окружной газете «Ленинская правда» была напечатана очень резкая статья «Край непуганых временщиков». Это о нефтяниках. О том, что, «штурмуя недра», они нещадно калечат Сибирь, заливают водоемы губительной для всего живого нефтью. Словом, «после нас хоть потоп». Речь в статье идет в основном о ваших соседях — самотлорских нефтяниках. Но ведь проблема, насколько я знаю, общая. Только за полтора года на объектах Главтюменнефтегаза произошло более семидесяти аварий, восемь тысяч тонн нефти вылилось на землю, попало в водоемы.

— Да, вопрос очень больной. Нефтяники действительно наносят ущерб природе. Но далеко не всегда они в том виноваты.

— А кто же?

— Отраслевая наука мало занимается экологией. Проектные институты включают в свои планы пункты о сохранении природы, но чисто формально. На сегодняшний день у нефтяников нет диагностической аппаратуры, приборов, которые давали бы информацию, что вот на таком-то участке нефте- или газопровода пора выполнять профилактические работы. Методы антикоррозийной защиты труб не совершенствуются. Система сигнализации, быстрого обнаружения прорывов во многих местах отсутствует. Откровенно говоря, мы даже не знаем, как эксплуатировать месторождение, чтоб соблюсти полную экологическую чистоту, — наука не разрабатывает эту тему.

Еще такой момент. Существуют приблизительные нормативы эксплуатации труб — примерно пятнадцать лет. А мы интенсивно эксплуатируем их и двадцать, и двадцать пять, пока чего-нибудь не случится. Должны быть научно обоснованные, жесткие нормативы эксплуатации. И обязательно надо предусматривать средства на своевременную замену труб.

...Мы слишком долго гордились тем, что тюменская нефть — самая дешевая. А стоило ли гордиться?.. Может быть, потери, которые наносятся природе, несоизмеримы с доходом от продажи нефти. «Взять нефть и уйти» — такая психология, к несчастью, еще не изжита. Пора перестать считать экологию делом второстепенным. Сегодня она должна наконец выйти на первый план. Стоит задуматься: что оставим потомкам, что они скажут о нас?

Мы, конечно, не сидим сложа руки — требуем, добиваемся. Но нужно вмешательство самой широкой общественности, чтобы изменить сложившуюся обстановку и отношение к экологическим проблемам Западной Сибири. Долгое время они остаются как бы в тени... Общественное мнение предотвратило поворот северных рек, спасает Байкал. Такой же мощный голос должен прозвучать и в защиту Западной Сибири.

— Года два назад, когда в Сургут приехали руководители многих ведомств, причастных к освоению Западной Сибири, вы организовали выставку оборудования, получаемого с разных заводов. Претензий к качеству техники у буровиков и нефтедобытчиков было много. На той встрече с ответственными работниками министерств была разработана конкретная программа по улучшению качества продукции, включающая более тысячи пунктов. Как она выполняется?

— Недавно в Сургуте прошло совещание по поводу выполнения программы. Представители министерств отчитывались по каждому данному им заданию. Что сказать? В целом сдвиги есть. Качество поставляемого оборудования заметно улучшилось, но это по сравнению с тем, что было. А если сравнивать с тем, что надо, то качественного скачка в повышении качества — извините за невольную тавтологию! — мы еще не видим. Качество плохое даже там, где введена госприемка! Чтобы не быть голословным, приведу несколько цифр. Только за девять месяцев этого года объединение «Сургутнефтегаз» составило 58 рекламационных актов. Забраковано две тысячи обсадных труб! В основном это продукция никопольского Южнотрубного завода и Азербайджанского трубопрокатного завода.

— Почему, на ваш взгляд, нет качественного скачка в качестве?

— Для нас ясно одно: надо менять технологию на заводах-изготовителях, внедрять прогрессивную технику. Отсталость в одной отрасли неизбежно влечет за собой отставание в смежных отраслях. До сих пор недопустимо велик срок от разработки нового оборудования до его появления на нефтепромыслах.

— А появилось ли в последнее время что-то принципиально новое у буровиков или нефтедобытчиков?

— Если не считать начавшегося процесса автоматизации нефтедобычи, то революционных новшеств нет. Что-то меняется, улучшается, но по мелочам. Вот, скажем, сделаны и проходят испытания в Нефтеюганске две утепленные буровые установки. Но возникает вопрос: а нужно ли вообще совершенствовать традиционную буровую установку? Не лучше ли спроектировать принципиально новую — самоходную, автоматизированную?