Отклонение от нормы

Джон Уиндем| опубликовано в номере №1436, март 1987
  • В закладки
  • Вставить в блог

— Не знаю... — Она передернула плечами. — Наверное, она у него была, но, когда я его увидала, он шел пешком...

Я подумал, что надо было бы вернуться и посмотреть: не оставил ли он где-нибудь неподалеку привязанную лошадь. Я прошел назад примерно с полмили, но нигде не нашел ни лошади, ни хотя бы следов ее копыт — следы наших гигантов в счет не шли, их нельзя было спутать ни с какими другими. Когда я вернулся к стоянке, Петра уже проснулась и весело болтала с Розалиндой.

Время шло к полудню. От Мишеля и остальных ничего не было слышно. Несмотря на то, что произошло, лучше все-таки было оставаться здесь до темноты, и мы ждали ночи...

Где-то около полудня мы услышали... Это была не мысль, у этого не было очертаний, это была страшная боль, напоминающая об агонии. Петра вскочила и с плачем уткнулась Розалинде в колени. Излучаемое страдание было настолько сильным, что причиняло боль и нам. Мы с Розалиндой в страхе смотрели друг на друга, руки у меня дрожали, у нее тоже. Шок был таким сильным, что мы даже не могли разобрать, от кого из наших он исходит.

Через несколько секунд опять повторился всплеск боли, стыда и какого-то полного опустошения, но теперь мы отчетливо уловили, от кого это шло... Без сомнения, это была Кэтрин. Розалинда впилась ногтями мне в руку, и мы терпели, пока вспышка боли не потускнела и не исчезла совсем.

Через какое-то время мы услышали, Салли. От нее исходили волны любви и сострадания к Кэтрин, смешанные с ужасом. К нам она обращалась и с ужасом, и со стыдом:

— Что они сделали с Кэтрин! Господи, что они с ней сделали!.. Ох, Кэт!.. Вы не должны ее винить, слышите! Не должны... Если бы вы знали, как они ее пытали!.. Никто из нас не выдержал бы... Она теперь без сознания... Она нас не слышит... Кэт! Кэт, милая!.. — Ее мысли потеряли конкретные очертания и превратились в сгусток боли и отчаяния.

Потом мы услыхали Мишеля. Никогда еще в жизни мне не доводилось сталкиваться с такой яростью, хотя он и сдерживался изо всех сил.

— Это война... война! — буквально выдавил он, стараясь удержать злобу и ярость. — Рано или поздно я убью тех, кто это сделал! Я не я буду, если не убью!

После этого мы не слышали никого больше часа. За это время мы, как могли, постарались успокоить Петру. Она не много поняла из нашего разговора, но безошибочно уловила боль и страдание Кэтрин. Для ребенка этого было достаточно, чтобы испугаться до смерти.

Через час с лишним мы услышали Салли.

— Кэтрин во всем призналась... во всем. — Она говорила с трудом, словно принуждая себя. — Я... я тоже все подтвердила. Они все равно бы меня заставили. Я... я не могла на это смотреть. Раскаленные иглы!.. И... все остальное... Я не могла! Простите меня! Ради бога, простите нас!..

— Салли, детка, — вмешался Мишель, — вас никто не винит! Ни тебя, ни Кэтрин, поверь мне! Мы... мы все понимаем, но мы должны знать, что вы им сказали. Что они теперь знают?

— Все... Про Дэвида и Розалинду. Они и так были уверены, но хотели, чтобы мы подтвердили...

— А про Петру?

— Да... Ох, Петра!.. — Мы остро почувствовали ее угрызения совести, как будто они были нашими. — Мы не могли иначе!.. Если бы вы только видели!.. Бедная девчушка... Но они и так знали... Ведь только поэтому Дэвид и Розалинда могли взять ее с собой. Нам было не отвертеться!..

— Что еще?

— Ничего. Больше ничего. Мы сказали, что это все, и они нам, кажется, поверили. Они все еще расспрашивают нас. Хотят узнать больше... Понять, как это у нас получается... Да, еще они хотят знать, на каком расстоянии это. действует. Я сказала, что не больше пяти миль... Сказала, что даже вблизи очень трудно понимать чужие мысли... Кэт... Кэт пришла в сознание, но она не может с вами говорить... Если бы вы ее видели!.. Ох, Кэт! Бедняжка!.. Ее ноги!.. Мишель! Если б ты только видел ее ноги!..

Ее мысли опять стали сбивчивы, расплылись, осталось одно отчаяние, но и оно вскоре исчезло. Мы молчали. Нам было очень больно. Если бы мы узнали все со слов!.. Слова можно подобрать, обдумать и только потом произнести... Но мы узнали напрямую... Мы все были связаны между собой, и больно было всем...

4

Солнце заходило, и мы начали потихоньку собираться, когда услышали Мишеля.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Мама Тоня и 3000 ее детей

Рассказывают, как один бывший детдомовец, а ныне министр, вступая в должность, пришел к Хлебушкиной просить благословения

Кроты

Опыт социального исследования современной спекуляции

Вера Логиновна

Иронический рассказ