— Да у нас и ружей-то нет, — сказал я.
— Тем лучше, у тебя не будет искушения... Кстати, они-то уверены, что ружье у вас есть...
С самого начала я твердо решил ружей с собой не брать. Бьют они, конечно, дальше, чем стрелы, но стрелы бесшумны и можно успеть выстрелить раз десять, пока ружье перезарядишь хотя бы дважды.
Тут в наш разговор вмешался Марк.
— Я вас слышал, — сказал он, — и наплету им, если будет нужно, про северо-запад.
— Хорошо, только не спеши с этим, пока я не дам тебе знать, — ответил Мишель и снова переключился на меня. — Розалинда спит? Скажи ей, чтобы связалась со мной, когда проснется.
После этого он отключился. Еще несколько часов я бродил с луком по поляне, потом разбудил Розалинду. Петра крепко спала, я лег рядом с ней и через секунду уже спал.
Спал я, наверное, очень чутко, а может, просто случайно услышал во сне Розалинду.
— Я убила его, Мишель!.. Он... он мертв!.. — Мысли ее были путаные и неясные.
— Розалинда, успокойся! — услышал спокойный голос Мишеля. — У тебя не было другого выхода, слышишь?! Ты должна была это сделать! Пойми, это война! Не на жизнь, а на смерть, и не мы ее начали. У нас есть такое же право жить, как и у них. Ты не должна сейчас терзаться!
— Что случилось? — спросил я, ничего не понимая. Они или не услышали меня, или просто не захотели отвлекаться. Я огляделся вокруг: Петра по-прежнему мирно спала, лошади паслись неподалеку. Я снова услышал Мишеля.
— Спрячь его, Розалинда! Найди где-нибудь яму, свали его туда и засыпь листьями!
Розалинда сумела побороть тревогу и отчаяние и согласилась с ним. Я встал, подхватил лук и пошел ее искать. Как только я пересек поляну, мне пришло в голову, что Петра осталась без присмотра, и дальше двинуться я не рискнул.
Через несколько минут из чащи, пошатываясь, вышла Розалинда. Она шла очень медленно, еле переставляя ноги и одновременно механически очищая стрелу от чего-то пригоршней листьев.
— Что случилось?! — с тревогой спросил я.
Она, казалось, совершенно потеряла контроль над собой и своими мыслями. В голове у нее был полный сумбур. Подойдя ближе, она сказала мне словами:
— Это был мужчина... Он пошел по следу наших лошадей. Я видела, как он шел по следу... Мишель сказал, чтобы я... Ох, Дэви, я не хотела! Но что мне оставалось делать?!
Ее глаза были полны слез. Я обнял ее и дал ей выплакаться у меня на плече. Чем я мог ее утешить? Только повторить то, что сказал Мишель...
Мы медленно пошли к нашей стоянке, она уселась возле спящей Петры, и я спросил:
— А что с его лошадью? Она убежала?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.