Обречен на победу

Телефонный звонок... Приехал, увидел труп... Испугался за Маевскую... Протер бутылку и все выключатели и ручки. Инспектор не сомневался, все правда.

— Почему стаканы на столе не вытерли?— спросил он.

— Нина спиртное не употребляет и очень брезглива, она не возьмет такой стакан,— ответил Астахов.— Так я подумал вначале, позже жалел, что не вытер... Мало ли...

Он восстанавливался поразительно быстро. Плечи, недавно опущенные, развернулись, поднялся подбородок, взгляд упирался Гурову в лицо...

— Вы курите?

— Нет. Практически нет.

— Вы не оставляли в квартире Лозянко пачку американских сигарет?

— У меня есть сигареты «Уинстон», держу для гостей, но с собой не ношу.

Гуров сунул руки в карманы, прошелся по кабинету. Без Павла Астахова ты слеп и глух, уполномоченный. Необходимо вычерпать и из него, и из себя все накопившееся раздражение, опустошиться до донышка и наполниться чем-то новым, свежим и добрым.

— Ты мне надоел, чемпион, сил никаких нет!— Гуров подошел вплотную.—Я тебя предупреждал, чтобы ты не лез на чужой стадион! Ты наделал дел и должен сидеть в тюрьме!

— Что? — Астахов чуть отстранился, тоже повысил голос.— Я? В тюрьме?

— И шиповки бы тебе даже не дали! И в туалет под конвоем! И спас тебя я! Я!— Гуров умышленно пережимал до крайности.

Никчемная реплика о шиповках выбила Астахова из колеи, он замотал головой, как боксер, пропустивший сильный удар. А Гуров неожиданно увидел сцену из снятого Беланом фильма.

— Поверьте, Павел, я не хочу вас обидеть, пытаюсь понять. Вы первый чемпион, которого я вижу не по телевизору. Я вижу в ваших глазах мысль, сознание. Тем парадоксальнее ситуация. Зачем вы живете? В чем смысл вашего существования? Каждодневные тренировки? Вы превратили себя в механизм, который борется за скорость. Борьба идет уже не за секунды, а за десятые и сотые... Но ведь вы человек. Существо духовное!

— Почему вы так со мной разговариваете?— спросил Астахов.

— Потому!— выпалил Гуров.— Ты покрываешь убийцу!

— Нет!

— Да!

— Я лгал! Признаю!