Наше же мнение таково: никакими ведомственными узами Регистр СССР не должен быть связан с Минморфлотом. Его сила — в независимости, и лучше пусть он будет следить за порядком на флоте от лица государства, а не от заинтересованного министерства. Заинтересованность, как показывает практика, бывает разной, а там, где речь идет о жизни, здоровье и безопасности людей, она крайне нежелательна, эта ведомственная опека.

Пожалуй, на этом можно было бы и поставить точку в материале, но тут появились новые сообщения, факты, для нас неожиданные.

Что может заключить человек, просмотрев телепередачу «Взгляд», некоторые публикации, рассказавшие миллионам о трагическом круизе к берегам Японии? А, полагаю, вот что: СССР представляли отнюдь не достойные молодые люди с комсомольскими и партийными билетами, а чуть ли не подонки, мещане с мелкобуржуазной психологией, разменявшие наши идеалы на «Шарпы», «Санье», осквернившие память погибших, бросившие тень на всю союзную и несоюзную молодежь страны. Прямо, конечно, об этом не говорилось и на писалось, но это явно вытекало из сказанного и написанного. Безусловно, разоблачительная акция не без доказательств, аргументов. Факты, как говорится, один к одному: потрясают. И первый эти самые факты обнародовал в ночь с 9 на 10 июня в телепрограмме «Взгляд» журналист В. Цветов, рассказывая, что прибывший за туристами и командой «Приамурья» теплоход «Константин Черненко» вынужден был задержаться с отходом на сутки не просто так. Оказалось, что товары, привезенные прямо к борту, не устроили 50 туристов, а потому им подали такси для поездки в Кобу, где товары подешевле. И вскоре они появились с вожделенными товарами (радиоаппаратурой), «сияющие и радостные». А к этому эпизоду, как утверждал В. Цветов, японцы дали по телевидению другой — погрузку в самолет 11 гробов... Нет, по его мнению, в предвзятости японцев не заподозришь... И тут же адресует, видимо, телезрителям сакраментальный вопрос: чего же больше у нас — торгового дефицита или дефицита совести? Вот, мол, какой неприглядный в Осаке разыгрался фарс...

«Требую привлечь к комсомольской ответственности всех участников фарса в японском порту после пожара на советском судне. Спасибо телепрограмме «Взгляд» за правду. Это настоящий и циничный вещизм. Лев Щенин, Воткинск», — с таким читательским письмом 11 июня вышла «Комсомольская правда», добавив новые факты, изобличающие туристов: «Отоварились на славу. На радостях устроили на борту дискотеку. Мы встречали «Константина Черненко» во Владивостоке поздней ночью. Стыдно и больно было смотреть: «пострадавшие» тащили с теплохода ящики с аппаратурой, возвращаясь на борт по два-три раза: у некоторых было по 5 — 6 мест клади...» «Утром набитые доверху товаром автобусы прибыли во Владивостокский аэропорт. Специально заказанный рейс пришлось отложить еще на полтора часа: багаж в самолет не вмещался...»

Отчего вдруг такой крутой поворот, такое морально-нравственное перерождение: еще три дня назад, на пожаре, многие парни проявляли отвагу, героизм, не думая о собственном благополучии, рисковали жизнью, а тут — нате вам, их словно подменили, показали себя с другой — очень непривлекательной стороны — «пренебрегли государственными финансовыми интересами», «элементарным человеческим достоинством», отличились при защите своих «рваческих инстинктов»?

Тут, увы, ни газета, ни телевидение не сделали и попытки внести хоть толику ясности, сводя все к вещизму и рвачеству. Да, теплоход «Константин Черненко» задержался с отходом во Владивосток почти на сутки, но...

— Сам по себе факт задержки судна рассматривать как факт негативный, на мой взгляд, неправомочно, — поясняет вице-консул Юрий Зинин, которому мы позвонили в Осаку. — Неправомочно хотя бы потому, что теплоход мог задержаться и по каким-либо другим причинам, например, не успели обследовать всех больных. В целом же японцы к заминке отнеслись с пониманием, благожелательно, но, быть может, нотки недоумения и были. Есть такое понятие — фактологическая дисциплина. А что получается? Выхватывается какой-то факт и без соответствующей привязки рассматривается отрицательно. Что же касается пассажиров

«Приамурья», их никак нельзя обвинить в каком-то вещизме, в каких-то меркантильных намерениях...

Задержку судна напрямую связывать с меркантильными действиями туристов — прием не совсем честный и чистый. Как пострадавшие, ребята имели законное право на возмещение ущерба, равноценную компенсацию. У них же сгорели или пришли в негодность не только отечественные товары, но и приобретенные на валюту, на руках оставались деньги... Спору нет, материальный вопрос можно было бы решить в Союзе, но, заметим, даже молодым людям не очень-то солидно на Родину возвращаться без штанов, а говоря о другом — вопрос разрешился бы не в пользу погорельцев, ибо покупательная способность рубля и иены, увы, разная.

Трое суток ребята находились в Осаке. Этого времени представителям Дальневосточного пароходства не хватило, чтобы разрешить все проблемы, связанные с компенсацией. А обещания были. Понятно, перед самой отправкой — недоумение, ропот, какие-то вопросы, не всегда звучащие в тактичной форме. Но совершенно не представляется, как смогли туристы бойкотировать отход судна, его физически задержать?

— Удивительно, описывая задержку теплохода, корреспонденты не потрудились со мною встретиться и переговорить, — рассказывает заместитель начальника Дальневосточного пароходства Г. Пикус. — В той же «Комсомольской правде» в материале «Печальный круиз» — три четверти необъективного.

Вымазали и правых, и виноватых. А ведь большая часть пассажиров вела себя нормально. Требования туристов по компенсации — законные. Если говорить откровенно, то можно было бы дело довести до скандала и пароход отправить, но я не считал нужным так поступать.

Безусловно, печально, что компенсация прошла с таким дьявольским напряжением, под неусыпным прицелом японских телекамер, еще раз показавших всему миру нашу неорганизованность и где-то — беспардонность, но вина ли в этом туристов?

«Вы знаете, люди себя по-разному вели в рейсе. Часть из нас себя вела так, что стыдно вспомнить. Пусть это останется у каждого на совести», — такие вот невеселые слова руководителя красноярской группы, сказанные им на импровизированной встрече во Владивостоке, передал мне Г. Пикус.

Не беремся судить, возможно, кто-то и был из ребят безудержно рад заморским товарам, а вот дискотеки никто не устраивал, но что верно, то верно, музыка звучала: был концерт, организованный командой теплохода «Константин Черненко». Вполне уместное и даже очень нужное для души и сердца мероприятие.

А считать деньги в чужом кошельке — занятие далеко не порядочное, не интеллигентно! Люди купили себе то (и на законную валюту), что считали нужным, это личное их дело. И совсем уж ни к чему подсматривать, кто чего и сколько несет... Ну, а коль корреспонденты занялись этакой бухгалтерией, то, подсчитав, они непременно должны были заключить: эти самые туристы выносили не только свою аппаратуру, но и имущество «Спутника» — 50 коробок с электронными счетными машинками, и тоже — «Шарп».

Авторы заметок, продолжая наблюдение за багажом туристов, в аэропорту, видимо, увлеклись, не поняли, что «специально заказанный рейс задерживается вовсе не из-за клади, не из-за того, что она не вмещалась в чрево самолета, а из-за того, что, во-первых, проходили всевозможные формальности; например, при пожаре сгорели билеты, а во-вторых, многие ребята слишком поздно появились в аэропорту... А с вещами, кстати, у «Аэрофлота» особых проблем не бывает.

Многие газеты справедливо отметили: ялонцы с искренним сочувствием откликнулись на наше горе, отнеслись к пострадавшим с удивительно трогательной заботой и вниманием. Словом, помогали как могли. В тот же прискорбный день, помимо прочей помощи, пошли пожертвования от фирм и частных лиц. И в общем-то сложилась приличная сумма. Как же ею распорядились туристы, «рвачи» и «хапуги»? Все без исключения — каждый пассажир и член команды «Приамурья» — получили по 10 тысяч иен (47 рублей), а остальное — более 7 миллионов иен — передали семьям погибших, которым дано право взять их в валюте. В пересчете на советские деньги семья погибшего или погибшей получила более 10 тысяч рублей. Не в деньгах, разумеется, дело, но все же... Ведь эта самая валюта могла иметь иную судьбу, скажем, разошлась бы по карманам туристов и членов экипажа, однако люди поступили иначе: без дебатов, оговорок.

Многие ребята оказались в весьма сложном положении, вокруг них складывается особый морально-психологический климат: дома, на работе, в кругу друзей, товарищей... Быть может, в другое время послали бы все к чертям, но сейчас отступить — значит не только согласиться с надуманным, но и спасовать, дать укрепиться еще одной неправде, значит позволить и в следующий раз кому-то унижать и публично оскорблять. Были в ЦК ВЛКСМ. Я присутствовал на этой встрече: горячо, а порой слишком горячо они выплеснули то, что накипело за эти дни...

А что дальше?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.