О своем деле

Я не берусь утверждать, что так должны поступать все, но мне самому заглавие объясняет очень многое, дает перспективу всей вещи, дает ей лейтмотив. Держась за заглавие, я уже легко прохожу всю толщу произведения. Я, как говорят, «обыгрываю» заголовок, стараясь найти его созвучия в тексте, тяну от него различные ассоциации.

Здесь мне хочется сказать о моем методе «ведущего образа».

Я всегда и в газетной и в художественной литературной работе стараюсь найти хотя бы маленькое зернышко, из которого произрастает образное и сюжетное древо произведения. Это зерно, этот ведущий образ должен быть найден в самом материале и рожден его сущностью.

Однажды мне надо было дать художественный репортаж о собрании домохозяек, на котором член Моссовета рассказывал о своей работе. Тема никому не казалась роскошной, и товарищи по редакции проводили меня сочувственными взглядами.

И вот там, на собрании, мое внимание привлекла маленькая суетливая старушка со старомодной муфтой, и я уже не спускал с нее глаз до самого конца собрания. Я тщательно следил за ее поведением, за движением ее рук в муфте. И я написал фельетон, называвшийся «Муфта». Говорят, что это одна из удачнейших моих газетных вещей. Муфта стала ведущим образом. Муфта заиграла в фельетоне как образ прошлого, как материальное выражение поговорки «сложа руки». Через муфту я показал все собрание. И рука старушки, вытянутая в финале из муфты для голосования, «раскрепостила» этот образ. Большой материал, политически актуальный и значительный, абстрактно звучащий в передовицах и докладах, был здесь сконцентрирован на небольшом, очень тесном и предельно конкретном участке. И это позволило подать казавшуюся «казенной» тему в неожиданной и впечатляющей новизне.

В своей работе я всегда стремлюсь найти такую ниточку, потянув за которую сразу развяжешь весь сложный узел темы. В самой «бронированной» теме можно найти нежное уязвимое место. Вот в эту ахиллесову пяту темы я и стараюсь бить.

Я стараюсь донести большие события до самого нутра читателя, положить ему обработанный, плотно уложенный материал прямо в руки, чтобы он ощутил теплоту, биение и вес события.

В повести о звездоплавателе Циолковском я дал такой финал: «... И настанет день, день, похожий на 30 сентября этого года, когда спустится на землю корабль еще не угаданной сегодня конструкции и выйдет человек, человек нашей страны, и протянет нам щепотку слежавшейся пыли. « - Вот, - скажет он, - возьмите», - скажет он...

« - Что же, земля как земля», - ответят ему.

И он тихо скажет:

« - Нет, это щепотка луны...»

Здесь я старался дать в щепотке грандиозный, сейчас еще фантастический образ покорения большевиками межпланетных пространств.

Этот «метод щепотки» я применяю всегда. В «Кондуите» центральное место - возглас учителя при снятии царского портрета: «Романов Николай! Вон из класса!» В фельетоне о спасении челюскинцев телефонная реплика «Боря на материке» дает в «щепотке» событие всеземного масштаба.

Я стараюсь найти и другие методы обработки фактического материала. Изучаю принципы киномонтажа, композиции Яхонтова, радио-пьесы.

Я стараюсь иногда сшибать факты один с другим лбами так, чтобы искры летели и в неожиданно ярком свете освещали материал казавшийся тусклым. Или я стараюсь расположить противоречивые факты на таком расстоянии друг от друга, чтобы взаимодействие их вызывало горячее, сверкающее состояние темы, наподобие вольтовой дуги.

Но, находя образ, нащупывая конструкцию произведения, сжимая в лирическую «щепотку» большой материал, я ни на секунду не забываю о задании вещи, о ее функции. Все время я проверяю себя: к чему мне эта деталь? Выражает ли она идейное назначение вещи, или это просто красивенькая безделушка, литературная фрикаделька, удачный кунстштюк?

Образы, детали, каждая строка хорошо слаженного произведения должны иметь единое смысловое направление.

Так располагаются молекулы в намагниченном бруске железа. Так отбираются детали и образы.

Я стараюсь писать понятно. Но я думаю, что иногда нужно заставить читателя нарочитым затруднением фразы остановиться, задуматься, поискать ее скрытый смысл. Чтобы в самом способе выражения данной идеи, в сопоставлении слов, в звуковой и логической их окраске заключалось нужное писателю содержание.

Одновременно я стараюсь избавиться от лишней игры словами, от болтовни и фразеологии, которые еще несколько лет назад казались мне замечательным украшением стиля.