Норильское ускорение

Казалось бы, все уладилось. Однако месторождение вводится в действие лишь тогда, когда геологами проведена детальная разведка, подсчитаны и утверждены запасы. На эту работу уходят годы, а руда нужна была норильским заводам немедленно. Завтра, сегодня, сейчас И было принято решение беспрецедентное: не дожидаясь официального утверждения запасов, развернуть подготовку к эксплуатации Талнаха за счет резервов комбината.

1962 год. Май. Разработаны основные мероприятия по форсированному освоению Талнахского месторождения.

1962 год. Май. Пленум Норильского горкома комсомола постановил: «Объявить Талнах ударной комсомольской стройкой – »

1962 год. Сентябрь. Из приказа директора Норильского комбината В. И. Долгих: «Для безусловного выполнения мероприятий по форсированному освоению Талнахского месторождения приказываю: ...Развернуть работы по строительству жилого поселка... Организовать строительство дороги Норильск – Талнах... Забросить до ледостава на правый берег реки Норилки, на базу «Северная», не менее 1000 кубометров деталей деревянных домов – Организовать в сентябре – октябре заброску грузов вертолетами из Норильска на посадочную площадку «Талнах» не менее чем по 20 тонн в сутки». Закупить и выдать управлению строительства для СУ «Талнахрудшахтстрой» 200 штук спальных мешков и 400 штук односпальных кроватей»...

Так начинался Талнах – еще одна Всесоюзная ударная комсомольская стройка на Таймыре. И почти одновременно флаг Всесоюзной ударной взвился над дощатым домишком в совершеннейшей глуши – на берегу порожистой тундровой речки Хантайки. Усть-Хантайская ГЭС должна была дать энергию Норильску и Талнаху...

В декабре 1963 года на поверхность была поднята первая бадья тал нахской руды. 19 марта 1966 года, в день открытия XXIII съезда КПСС, от рудника «Маяк» начал путь к печам медеплавильного и никелевого заводов первый состав с талнахской рудой. И еще один документ тех времен – «Обращение горкома ВЛКСМ ко всем комсомольцам и молодежи Норильска»: «..Линия сражения за богатства Таймыра сегодня проходит через строительные площадки комбината. В летние месяцы мы получим пополнение: приедут демобилизованные воины, студенческие строительные отряды. Но для того, чтобы выиграть время сегодня, на шесть зимних месяцев нужны добровольцы. Мы обращаемся к вам, горняки, шахтеры, металлурги, железнодорожники, автомобилисты, все труженики комбината! Мы зовем вас на трудное дело. Вам нелегко будет работать в необычных условиях. В первые дни без привычки не вое будет ладиться, работа на строительстве не сулит легкой жизни. Но именно от добровольцев зависит, справится ли комбинат с почетным и ответственным правительственным заданием – с увеличением производства цветных металлов...»

За успешное выполнение заданий партии и правительства коллектив Норильского комбината был награжден орденом Ленина.

Еще не была закончена детальная разведка Талнаха, а Норильск уже облетело новое слово – Хараелах. Поисковая скважина подсекла жилу с рудой, идентичной талнахской. Месторождение было названо Октябрьским.

1968 год. Январь. На газоносные горизонты вышли девять буровых на левом берегу Енисея.

1968 год. Февраль. В Норильск приехал Председатель

Совета Министров СССР А. Н. Косыгин. Выступая на городском партийно-хозяйственном активе, он сказал: «Норильчане не раз уже вносили поправки в наши планы... Когда газ Мессояхи придет в Норильск, это будет второе рождение комбината...»

Уникальный по своей сложности, самый северный в мире (как и почти все в Норильске) трехсоткилометровый газопровод «Мессояха – Норильск» был сооружен за небывало короткий срок – всего за полтора года. Мощная энергетическая база преобразила норильскую индустрию. Темпы этих преобразований таковы, что с трудом подвергаются осмыслению, и не только со стороны, но и самими норильчанами.

В день открытия XXIV съезда партии вступил в строй второй тал нахский рудник – «Комсомольский». Ускоренными темпами шла проходка стволов сверхглубокого и сверхмощного рудника «Октябрьский», без снижения выпуска металлов была проведена коренная реконструкция норильских заводов. И не видно предела: уже дает РУДУ «Октябрьский», планируются новые рудники на Талнахе, а в нескольских километрах от города, на пустынном плато с поэтическим названием «Надежда», уже вросли в скальный грунт фундаменты и цеховые корпуса – строится Надеждинский металлургический завод, который уже в ближайшие годы умножит мощность Норильского комбината. Решением ЦК ВЛКСМ стройка объявлена Всесоюзной ударной комсомольской...

1972 год. Телеграмма министру Морского флота СССР: «Выполняя задание партии и правительства, впервые в истории советские моряки доставили в канун 1972 года необходимые для производства и строительства Норильского комбината грузы. Высокая научно-техническая организация ледовых рейсов и мужество моряков убедительно доказали возможность значительно расширить сроки навигации в отдаленных северных, труднодоступных районах страны. Просим передать наше искреннее восхищение командам и руководству судов «Лена», «Гижига», «Леченга», «Восток-5», «Куйбышевгэс», «Парголово», ледоколов «Ленин», «Мурманск» и «Капитан Мелехов»... Секретарь Норильского горкома КПСС Борисов, директор Норильского комбината Машьянов».

1975 год. Поставки руды Талнаха металлургам Мончегорска по Севморпути стали регулярными.

Да, именно этот вывод напрашивается: рост Норильского комбината, необходимость быстрее освоить месторождения Талнаха – вот главная или одна из главных причин, заставивших моряков дерзнуть (более точного слова не подберешь!) на ледовые рейсы, открывшие новую эру в истории Севморпути.

Как героизм челюскинцев помог в свое время преодолеть психологический барьер покорителям «обыкновенной Арктики», в том числе и геологам-первопроходцам Таймыра, так и нынче, спустя десятилетия, сам факт существования в Заполярье прекрасного современного города и огромного комплекса Норильского комбината открывает людям новые перспективы, укрепляет веру в себя, прибавляет мужества всем, кто пробует силы в новом большом деле.

Таков нравственный эффект подвига норильчан.

Таков нравственный эффект любого свершения.

...С комсомольско-молодежной бригадой Геннадия Клюева я впервые встретился вскоре после ее создания. Никелевый завод вступал в пору реконструкции. Все нарастающий ток талнахской руды заставил старые корпуса раздаться, на морозном, жгучем ветру засверкала сварка, зарницы шлаковых сливов четким контуром рисовали в полярной ночи металлический каркас нового обжигово-восстановительного цеха. А где-то у основания, как в горном распадке, в низкой комнатушке с чугунной печкой посередине, сидели на лавках вокруг обитого железом стола человек пятнадцать парней в брезентовых робах, курили «Беломор» и решали вопрос о приеме в бригаду еще одного человека. У него не было строительной специальности, но присвоили ему высший разряд.