«Из Норильска. Молния. Москва, Воронцову. Послал телеграмму в ЦК. Последние данные разведки подтверждают результаты, увезенные тобой. Показатели хорошие. Добивайся прямого решения постройки дороги Норильск – Дудинка. Иди напролом. Добейся результата, иного исхода нет. Зарембо».

«Из Москвы. Молния. Норильск, Зарембо. Вопрос Норильска с мертвой точки сдвинут. Помогли твои телеграммы в ЦК Норильск выделяют в самостоятельный трест. Ставится вопрос перед наркомом о придании ему значения ударной стройки. Воронцов...»

Эти радиограммы датированы 1932 годом.

Среди флагманов советской промышленности – легендарного Днепрогэса, Харьковского тракторного завода, Магнитогорского комбината, ленинградской «Электросилы» или Кировского завода – Норильский комбинат самый молодой. Но вряд ли во всей стране найдется предприятие, история которого столь изобиловала бы крутыми поворотами, необратимыми, как часто казалось, спадами и неожиданными подъемами, острейшими столкновениями научно-технических концепций.

Толчком к созданию огромного комплекса рудников, шахт, электростанций, заводов – всего того, что входит в понятие Норильский комбинат, – послужило открытие на Таймыре месторождения полиметаллов: меди, платины, никеля. И сразу образовалось два лагеря: горячих сторонников и ярых противников нового промышленного района. Возможно ли вообще промышленное строительство на шестьдесят девятой параллели, в зоне вечной мерзлоты, в необычайно жестоких климатических условиях, когда морозы зимой достигают пятидесяти с лишним градусов, скорость ветра во время буранов и пург зачастую превышает двадцать метров в секунду, а зима с трехмесячной полярной ночью занимает три четверти года? Как доставлять оборудование и материалы и как вывозить готовую продукцию за три с лишним тысячи километров, если единственный путь – по воде – открыт лишь два с половиной – три месяца в году? По карману ли молодому Советскому государству такая стройка? По силам ли работа в этих небывалых по своим трудностям условиях молодежи, которой, как подсказывала традиция комсомольских строек 30-х годов, и осваивать Заполярье?

Но нужда в никеле становилась все более острой – без него не сваришь хорошую сталь, не получишь ни листа брони. Пока удавалось покупать никель за границей. Но в мире уже пахло порохом-.

«Главк снова послал меня на доклад к Серго Орджоникидзе, – вспоминает Александр Емельянович Воронцов, один из первооткрывателей норильских месторождений. – Он принял нас в 2 часа ночи, наиподробнейше расспрашивал о Таймыре, о последних пробах... Серго Орджоникидзе попросил Отто Юльевича Шмидта (в то время все стройки, зимовья и экспедиции, расположенные севернее Полярного круга, подчинялись «Главсевморпути», которым руководил О. Ю. Шмидт) срочно подготовить для правительства специальную докладную записку... В марте 1935 года меня вызвал к себе О. Ю. Шмидт. И сразу – к Серго Орджоникидзе. Он встретил нас как старых знакомых. «Поедем в Политбюро, доложите о Норильске». Я разволновался. Вот тебе и на: без всякой подготовки – и сразу на доклад в Политбюро! Серго успокаивал: «Вам дадут десять минут. Такое выступление можно подготовить, пока едем в Кремль. Вопрос вы знаете...» И вот я выступаю перед членами Политбюро. Сбоку, за круглым столом, удобно расположился Орджоникидзе, на меня испытующе смотрят М. И. Калинин, К. Е. Ворошилов. Сталин прохаживается вдоль большого стола... Я коротко изложил суть дела, привел цифровые выкладки о никеле, меди, платине. После меня выступили Серго Орджоникидзе, О. Ю. Шмидт и другие... Я понял: вопрос о строительстве Норильского металлургического комбината, в сущности, уже решен. Речь шла лишь о сроках и о том, кому же по плечу такая задача. Сталин внимательно выслушал все мнения, все доводы за и против. Он поддержал предложение Серго Орджоникидзе приступить к организации Норильского металлургического комбината и, учитывая исключительные трудности Заполярья, сроки окончания строительства отодвинул на год. Дело же это рекомендовал передать не Отто Юльевичу Шмидту: у него своих забот достаточно, – а строительным организациям».

1941 год. Октябрь. По Севморпути прибыли суда с оборудованием эвакуированного с Кольского полуострова, из города Мончегорска, металлургического комбината «Североникель»...

1942 год. Апрель. Получена первая плавка норильского никеля. Его хватило на броню для 25 танков...

1956 год. Май. Опубликовано Обращение ЦК КПСС и Совета Министров СССР к молодежи страны с призывом принять участие в освоении Крайнего Севера и Дальнего Востока.

1956 год. Май. Шесть тысяч молодых ленинградцев и москвичей получили комсомольские путевки на новую Всесоюзную ударную комсомольскую стройку – на строительство Норильского горно-металлургического комбината. А спустя месяц, на рассвете 19 июня, на рейде Дудинки бросил якорь теплоход «Матросов» с первой группой посланцев комсомолии Москвы и Ленинграда. Шел снег...

В центре Норильска, посредине самой красивой площади города – Гвардейской, высится глыба руды – памятный камень. На боковой грани его укреплена металлическая пластинка с надписью, в которой многократно выверено каждое слово: «Здесь будет сооружен обелиск, всегда напоминающий о подвиге норильчан, покоривших тундру, создавших наш город и комбинат».

Человек, впервые увидевший Норильск в свете незаходящего солнца нескончаемого полярного дня или в ошеломляющей резкости бездонной полярной ночи, склонен воспринимать само существование в этих широтах современного города с полутораста тысячами жителей и могучего комбината как свершение, вполне эквивалентное подвигу. В мае 1966 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении Норильской городской комсомольской организации орденом Трудового Красного Знамени: «За большие заслуги в деле мобилизации комсомольцев и молодежи на успешное строительство и реконструкцию Норильского горнометаллургического комбината имени А. П. Завенягина, за самоотверженный труд комсомольцев и молодежи в сложных условиях Заполярья...»

В полную меру хлебнули лиха комсомольцы-строители. Трудности, обычные для Братска, Дивногорска или целины, оказались приумноженными спецификой Заполярья: был и снег в июне, и волосы примерзали к подушкам в дощатых бараках, и тоска по родным местам подступала, хоть плачь. Дополнительным испытанием выпала и знаменитая «черная пурга» в начале 1957 года. Она продолжалась три недели, то затухая, то вспыхивая с новой силой, при морозе в 20 – 22 градуса скорость ветра достигала 45 метров в секунду, что по шкале Бофорта соответствует 12-балльному шторму – урагану. (Вспоминает Владимир Бирюков, секретарь Норильского райкома комсомола в 1956 – 1957 годах: «Пурга началась вечером 6 января. Внезапно порыв ветра закрутил снег, стало трудно дышать, невозможно было ничего увидеть в двух шагах. Остановилось движение. Грохотало железо – с домов буквально сдирало крыши. На Ленинском проспекте перевернуло автобус. Заносами наглухо перекрыло межзаводские и межцеховые пути. В поселках вспыхивали пожары. Все комсомольцы были подняты по тревоге...»)

Но и это были не самые серьезные трудности.

1959 год. (По материалам технического архива Красноярского совнархоза.) «Норильский комбинат... работает нерентабельно. Производительность труда на комбинате примерно в 2 раза ниже, а стоимость горных работ в 2 – 3 раза выше, чем на передовых предприятиях цветной металлургии».

1960 год. «Проведенные расчеты неопровержимо доказывают: дальнейшая разработка старых норильских рудников, все более истощающихся, экономически нецелесообразна...»

1960 год. «В связи с тем, что увеличение выпуска цветных металлов из бедных руд месторождения «Норильске» связано с непропорционально высокими затратами на капитальные вложения, разрабатывается решение о замораживании производства на прежнем уровне, что, как известно, является первой стадией консервации всего производства. Положение усугубляется тем, что комбинат – единственное предприятие Норильска, И тем самым на повестку дня ставится вопрос о дальнейшем существовании всего города с населением около 100 тысяч человек...»

1961 год. Леший полевой сезон приносит открытие, которое поначалу воспринимается с недоверием: молодые геологи В. Нестеровский и В. Кравцов обнаруживают в долине реки Талнашки, в непосредственной близости от Норильска, валуны с высоким содержанием медно-никелевых сульфидных руд. Предложение провести на Талнахе разведку бурением принимается без энтузиазма, так как за этим районом, достаточно хорошо изученным, прочно закрепилась репутация бесперспективного. Бурение поручается геологической партии. Г. Д. Маслова...

Пройдет немного времени, и за открытие и разведку Талнахского месторождения медно-никелевых руд начальнику партии Г. Д. Маслову будет присвоено звание Героя Социалистического Труда, а геологи В. С. Нестеровский, В. Ф. Кравцов, В. Н. Егоров и Е. Н. Суханова станут лауреатами Ленинской премии.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.