— Что вспомнит?
— Да это я так... К вопросу о девичьей памяти. Что будем делать?
— Поехали ко мне.
— Ну что ж, ты меня достаточно повозил, теперь я тебя покатаю.
Анатолий развернул машину и, стараясь не выезжать на освещенные улицы, проехал в старую часть города. Дождь опять прекратился, и он выключил дворники, в них не было нужды. Анатолий загнал машину в длинный, просторный сарай.
— Ну что, отпустило? — спросил Анатолий.
— Не знаю... Какое-то оцепенение. — Перед глазами Кости все еще стояла недавняя картина, увиденная из машины, — мокрый асфальт, свернувшийся человек в светлом плаще и в стороне туфля, наполняющаяся дождевой водой. Опершись о дверь сарая, он прижался затылком к холодной скобе и поднял лицо.
— Похоже, что мне не лучше. — Анатолий стал под навес, услышав, как дождь опять зашелестел в листве, застучал по жестяной крыше сарая. — Машина остается?
— Пусть...
— Здесь ее не скоро найдут.
— Нас найдут. А мы уж приведем их сюда, покажем и где машина, и что с ней.
— Я пойду? — спросил Анатолий. — К девяти буду в управлении.
Анатолий неловко поднял куцый воротничок плаща и, сунув руки в карманы, вышел со двора. А Костя попытался представить себе, что сейчас делается в городе. Пострадавший доставлен в больницу. Вряд ли он остался жив, учитывая скорость и те повреждения, которые остались на машине. Скорость была под сто... Это тронуться надо, чтобы в такую погоду, по такой дороге давать сто километров. Ошалел Анатолий, ошалел. Что-то у него там с Татьяной произошло. Ну, ладно, разберутся. Позади шла машина, на перекрестке она была минут через пять. Сбитого подобрали и доставили в больницу. Дежурный врач звонит в милицию. Значит, оперативная группа уже там, на месте. Замерили след, сфотографировали отпечатки шин. Марка машины установлена, цвет тоже. Откуда может ехать черная «Волга» в это время по этой трассе? Конечно, аэропорт. Если опросить грузчиков, официантов, буфетчицу... Такси, личные машины отпадают. Остается десяток машин, и среди них эта вот, персональная. Все ясно — к началу рабочего дня в управлении надо ждать гостей...
Костя успел заварить чай, поджарил колбасу и уже собирался сесть за стол, как услышал частый стук в окно. Обернувшись, он увидел смазанное лицо Анатолия. И не удивился, словно ждал, что тот вернется.
— Заходите. — Костя приглашающе махнул рукой, показал на чайник.
— Нет, — Анатолий покачал головой и тоже махнул рукой, — выходи сам, здесь удобнее.
— Тоже верно, — согласился Костя. Он выключил газ, с сожалением посмотрел на свой ужин, набросил куртку и, погасив свет, вышел.
Вода стекала с навеса прямо на голову Анатолия, на плечи, похоже, лилась за воротник, а он то ли не замечал холодных струй, то ли нарочно стал под этот душ. Не было в нем обычной напористости, превосходства, снисходительности. На пороге топтался обычный парень тридцати с лишним лет с поднятым воротником и неуверенной улыбкой.
— Не помешал? — спросил он, и Косте стало неловко, будто Анатолий сам уступал свое первенство, уступал как-то униженно.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Давать отпор клевете, защищать свое доброе имя. Честь и достоинство — неотъемлемое право каждого. Всегда ли молодой человек умеет пользоваться им?
Молодежная мода