Не только диплом…

Во Всесоюзной олимпиаде «Студент и научно-технический прогресс» принимают участие около 2 миллионов будущих специалистов.

О. БЕЛОЦЕРКОВСКИЙ. Ну, знаете ли, это можно расценить и как упрек, что наши корпуса «разгерметизированы».

Что же до метаний и неудач, то от них никто не избавлен.

Сначала я поступил в МВТУ на специальность «авиационные приборы», тогда это был, может быть, самый престижный вуз в стране. Через год узнал, что в университете создан новый факультет, где учат вроде бы и по-университетски, но со значительным уклоном в прикладные области науки. Назывались имена профессоров, уже тогда классиков... А рядом работали люди, причастные к «святая святых» ракетной и ядерной программ. И задачи, над которыми они размышляли, накладывали отпечаток на то, как они преподавали. Но в юности редко бываешь удовлетворен тем, что тебя окружает. Всегда хочется «самого-самого»... И я подошел к тридцатилетнему профессору Всеволоду Ивановичу Феодосьеву, читавшему нам сопромат: «Вы по совместительству ведете занятия и на новом факультете МГУ. Скажите, стоит туда переходить или нет?..» Профессор посоветовал.

И я в числе восемнадцати студентов-отличников с моего курса оказался в Долгопрудном, где попал в группу аэромехаников, с которой занимался академик С. А. Христианович. Специальностями на факультете тогда руководили Курчатов, Семенов, Капица, Келдыш, Лаврентьев...

А потом были трудные поиски своего пути и счастливая встреча с академиком Анатолием Александровичем Дородницыным, директором Вычислительного центра Академии наук СССР и главой базовой кафедры Физтеха, расположенной в ВЦ. Под его руководством я подготовил кандидатскую и докторскую диссертации. А работал я в то время в организации Сергея Павловича Королева в непосредственном контакте с Мстиславом Всеволодовичем Келдышем.

Но вряд ли можно ставить свою симпатию к учителю в зависимость от ступени, которую он занимает в научной иерархии, и степени его известности. Те два молодых кандидата наук, что руководили вашей, Володя, работой, может быть, самые крупные авторитеты в своей области.

В. ЗЕРНОВ. Я знаю.

И все-таки, Олег Михайлович, хоть горячая влюбленность студентов в Физтех и очевидна, но время от времени они все же слышат от коллег постарше, что в прежние времена жизнь в Долгопрудном была существенно интересней. И научные успехи поярче, и остряки остроумней, и Белоцерковский помоложе...

2650 тысяч студентов участвуют в научно-исследовательской работе.

О. БЕЛОЦЕРКОВСКИЙ. Ну, последнее утверждение – это уж точно! Знаете, несбывшихся надежд хватает даже у очевидных «счастливчиков» и во все времена.

Но под любой молвой, естественно, всегда есть какая-то основа.

По-прежнему со студентами на Физтехе, не жалея своего времени и сил, занимается большая группа членов Академии наук СССР, но облик своеобразного «лицея» при создавших его корифеях, видимо, уже в прошлом. И хоть на старших курсах непосредственный руководитель студенческого исследования, как правило, доктор наук, но жажда «самого-самого», о которой вы говорили, никуда не исчезла. И времена, когда академики сами набирали группу, сами переделывали ей учебный план и сами (конечно, в меру отпущенного собственными исследованиями времени!) учили, вспоминаются не без зависти.

Сразу после войны в науке не было такой специализации, как сегодня. А уровень надежд превышал число имевшихся экспериментальных и расчетных данных. Так что в конце сороковых годов была надежда оказаться понятным не только десятку специалистов.

В. ЗЕРНОВ. И в самом деле. Ведь сенсация в науке – это когда удивлены человек двадцать, а когда тысяча – это уже эхо сенсации.

Исследователи сегодня шутят, что популярные книжки приходится писать в основном друг для друга, так сказать, из вежливости, чтобы коллеги поняли, кто чем занят.

А для поддержания творческого тонуса молодому исследователю особенно важно осознать, что ты не просто решаешь какую-то частную задачу, а двигаешь вместе с другими крупное дело.

В стране действует более 10 тысяч комплексных творческих молодежных коллективов (КТМК), объединяющих ученых, специалистов, техников и рабочих.

О. БЕЛОЦЕРКОВСКИЙ. Тем временем эпоха великих главных конструкторов, когда многое позволялось «в порядке исключения», кажется, проходит. И это мгновенно сказалось на оттоке молодежи из организаций, еще вчера считавшихся престижными. Но дело тут, я думаю, не в плохих преемниках, неспособных сохранить моральный капитал зачинателей, а в необратимом изменении содержания труда исследователя и отношении к этому труду.

В подобной ситуации московский Физтех с его фундаментальным образованием выполняет роль своеобразного стабилизатора, помогающего удержаться исследовательской организации на должной высоте, а в ряде случаев и выйти на более высокий уровень. Физтех отличается способностью быстро перестраивать свою работу в новом направлении. И наши питомцы приносят это свойство в те коллективы, куда их распределяют.