Пошивочная мастерская, в которой Каролис Лисаускас обучался портняжному делу, помещалась в многоэтажном шумном здании главного вильнюсского универмага.

В час обеденного перерыва мастерская закрывалась, а универмаг продолжал работать, и Каролис любил в это время присоединиться к говорливому потоку покупателей, переливающемуся с этажа на этаж, поглядеть на прилавки.

В секции готового верхнего платья он задерживался подолгу.

Вот у прилавка остановились двое - парень и девушка, видимо, молодожены. На лицах у обоих озабоченное, но радостное выражение: сегодня должна быть сделана важная покупка.

- Мужские костюмы есть? Что-нибудь получше?

Продавец, прикинув на глаз рост покупателя, бросает на прилавок темно-синюю пару.

- Прошу вас! Неплохой материал. Добротный, прочный …

Молодые благоговейно ощупывают «неплохой материала, шелковую подкладку, сверяют свое впечатление с ценой, и вот парень в сопровождении продавца скрывается за плюшевыми занавесками примерочной кабины.

Через несколько минут они выходят. На лице парня сожаление, обида, разочарование.

- Интересно, - говорит он своей спутнице, - тот, кто шил этот костюм, согласился бы пройтись в нем по городу?..

Продавец сокрушенно разводит руками, а молодые направляются туда, где продают шерстяные ткани, и Каролис уже знает, что через полчаса они сдадут заказ пошивочной мастерской.

Наставники Лисаускаса, старые портные, мастера своего дела, тоже пренебрежительно отзывались о качестве одежды массового пошива, которую выпускали многие фабрики.

И все-таки Каролис тяготился обстановкой маленькой мастерской: работать здесь было скучно. Он перешел в артель «Аушра», потом в райпромкомбинат. Шил уже самостоятельно костюмы и пальто. Было конечно приятно выслушивать благодарности заказчиков, встречать в театре или на улице человека в отлично сшитом пиджаке и знать, что это - дело твоих рук. Но юношеское сердце тосковало по большому коллективу, по большой - для всей страны - работе...

На окраине Вильнюса строилось новое предприятие. Первые кирпичи его светлых корпусов положили комсомольцы литовской столицы - молодые рабочие швейной фабрики «Лайсве», различных пошивочных артелей и мастерских. Они возводили стены цехов заботливо, любовно, и, должно быть, именно они предложили дать новой швейной фабрике нежное имя «Лелия».

Когда фабрика была готова, вчерашние каменщики, маляры, штукатуры, плотники сбросили комбинезоны и разошлись по цехам.

В этот молодой и дружный коллектив пришел комсомолец Каролис Лисаускас. Его назначили приемщиком отдела технического контроля в первом пошивочном цехе.

... Люминесцентные лампы заливают просторное помещение ярким дневным светом. Рокочут десятки электрических швейных машин. Медленно движется лента конвейера. На один конец этой непрерывной ленты поступает раскроенный материал, с другого сходит готовый мужской костюм. Десятки сложных операций предшествуют той минуте, когда над внутренним карманом костюма появится шелковая ленточка с вытканным словом «Лелия» - маркой предприятия.

Каролис еще раз придирчиво осматривает готовый пиджак; замеряет длину рукава, разглядывает шов, проверяет, крепко ли пришиты пуговицы. Да, как будто все в порядке, все технические условия соблюдены.

Но лицо приемщика ОТК не выражает удовлетворения. Он живо представляет себе, как в магазине покупатель зайдет в примерочную кабину и выйдет оттуда разочарованный: костюм, выглядит некрасиво, фасон его устарел. Впрочем, вряд ли костюм скоро дойдет до прилавка...

На днях Каролис вместе с секретарем комитета комсомола Яниной Чайковскайте побывал на складе готовой продукции фабрики «Лелия». Здесь на длинных, прогнувшихся от тяжести стальных прутьях висят сотни костюмов, пальто, платьев, блузок, сорочек. Миллионы рублей стоит эта продукция, но торговые организации не спешат с вывозом: кому охота предлагать покупателям кургузые пиджаки, рубашки нелепых фасонов, платья, вышедшие из моды пять лет назад?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.