Начало

Тут все скопились снова под кустами, выровнялись и пошли в гору; Вася стрелял по роще направо, так как оттуда прилетали пули все чаще. Горящей деревни уже не было видно за лесом, зимний день, туманный и мокрый, не хотел проясняться. Солнце закрывали пепельно-белые тучи, сырые, пепельные края их, казалось, задевают верхушки сосен.

Резко ударил пулемет. Стрелки бросились на снег, и Вася оказался рядом с Иванушкиным.

Иванушкин теперь не вздрагивал, он стрелял ожесточенно, истово целясь и яростно двигая затвором.

Обгоняя бойцов, сбоку прошли танки. Они легко шли в гору, и бойцы переглянулись понимающе. Все глубже в лес и все выше поднимались наступающие.

Уже кое-кого обожгла пуля, кто-то застонал и упал, и на него посыпался снег с густых ветвистых лап. Пробрались через лес. Деревня со столбами дыма, поднимающимися тяжело к небу, встала, маяча на холме, почти вплотную.

Тут был спуск, и на этом спуске Вася увидел диковинные и невиданные им еще вещи.

Простая сельская дорога между двух стен леса круто поднималась в гору и заворачивала налево. Там, где она начиналась от лощины, стены холма были срезаны, и по этому отвесу танки пройти не могли. На самой дороге стояли вбитые в землю гранитные обтесанные столбы. Они стояли кучно, и что-то мрачное было в этих перегородивших дорогу столбах, уходивших в снежную поляну, по которой вилась колючая проволока.

Первые стрелки побежали прямо на гранитные столбы. Вася видел, как в нескольких шагах от них что-то загудело, и черно-белое облако закрыло бежавших.

- Мина! - крикнуло несколько человек в один голос, и вторая мина взорвалась рядом.

Бойцы залегли в перелеске. Два неподвижных тела, далеко откинутые взрывом, упали в снег. Тогда по снежной поляне, как бы прощупывая снежный покров, двинулся танк. Он шел, как будто напрягши все мускулы. Новый взрыв закрыл его, и когда облако дыма упало, танк стоял накренившись, перебитая пополам гусеница висела, показывая резко оборванные концы.

Башня танка бесшумно повернулась, из длинного ствола ударил луч пламени. Снаряд ушел в лес, и стрелки видели, как рухнуло дерево, перебитое им.

Стрелки лежали, пули врага били в танк, сбивая окраску и свистя по краям башни.

Здесь впервые Вася ощутил прилив ярости. Он готов был метнуть все гранаты, но в кого? Лес таил невидимого врага. Только чаще и чаще ложились пулеметные очереди. Стрелки лежали перед надолбами, стреляя по кустам над дорогой. Деревня пылала.

Впереди всех домов стоял отдельный голубой дом, и в нем были открыты окна. Он был хорошо виден: может быть, из этих окон и стреляли?

Неожиданно для себя Вася увидел совсем рядом комиссара. Комиссар был плотный, крепкий человек в полушубке, с биноклем на шее, с маузером в руке. Он стоял, пригнувшись у дерева, и смотрел на дорогу.

По цепи прошло движение. Комиссар, высоко держа маузер, выбежал совсем просто на такую непростую дорогу, и вдруг оказалось, что совсем просто бежать за ним и даже лучше бежать, чем лежать так, стреляя.

Комиссар бежал вперед, статный, красивый, прямо к надолбам. И за ним, не обращая внимания на пули, спотыкаясь и крича «ура», бежали стрелки.

Вася пробежал между угрюмых столбов, от одного даже оттолкнулся; комиссар, который был уже вверху на дороге, пропускал мимо себя стрелков и расстегивал полевую сумку. По его руке струилась кровь. И вид этой крови так ударил в глаза стрелкам, что они снова закричали уже страшными голосами и бросились вверх с такой скоростью, что голубой дом появился перед глазами совсем быстро.

Из него, действительно, стреляли, и наши открыли стрельбу в ответ. Вася не успел отцепить свои гранаты, как несколько человек, ловко прячась за деревья, подскочило к дому и бросило гранаты в открытые окна.

Внутри дома все вдруг загремело. Стекла полетели в снег, и стрельба затихла. Оглянувшись, Вася увидел, как к надолбам подошли три танка и два встали по сторонам третьего, охраняя его огнем, а из среднего вылезли танкисты с цепями, и этими цепями они обвили гранитные столбы и влезли снова в танк.