Таймыр... По школьным учебникам, географическим картам, по прелестной давней пьесе Александра Галича, знаем его. Знаменитая 69-я параллель — дверца в страну романтики, мужества и чудес.

Что за ней?

Дымы Норильского горно-металлургического комбината. Оленьи упряжки, пурга, магнитные бури.

Большая вода и большая рыба. Ветер приключений и открытий холодит лицо.

Словом — вас вызывает Таймыр!

Ну, а каково там, на Таймыре, сегодня?

...Кажется, на таймырских часах и нынче — пятидесятые

годы. Те же балки — скудное, неприхотливое жилище, в лучшем случае — барачные постройки с неизменной «буржуйкой». Тот же дефицит товаров и продуктов питания...

Правда, есть — увы! — и перемены. Увеличился план рыбодобычи; сократили фельдшеров, выезжающих в промысловые бригады; сняли с производства удобные деревянные лодки, заменили на металлические. (Старые, что сохранились, латаные-перелатаные, выручают. Без них, на «железках», рыбный промысел становится опасным, особенно по большой воде.)

...На промысловой точке Юкаяма — четверо рыбаков. Бригадиром тут — Владимир Михайлович Бочкарев. В своем деле он, что называется, ас:

бригада постоянно выполняет и перевыполняет плановые задания. Но, главное, взаимоотношения в бригаде дружные, теплые... Иначе не выдержать долгие месяцы промыслового сезона, сломаться можно.

Ранним утром выходят рыбаки в озеро. Но вполне уместно сказать — в море, потому что и горизонта не видно, и шторма привычны. Бывает, промысловики сетуют: сегодня жадное озеро. И возвращаются с небогатым уловом. Значит, Арктика затаилась, и в любой момент может задуть шквальный ветер; в считанные минуты небо оборвется в темные воды Таймыра, и покатятся, громоздясь друг на друга, высокие валы.

Но когда погода приветлива, а в летние месяцы хоть и не поднимается столбик термометра выше 7 градусов, яркое солнце полярного дня разливает свет по тундре — озеро одаривает щедро. Сиг, муксун, чир, голец — серебристые чешуйчатые горы возвышаются на лодках, плывущих к берегу...

В рыболовном промысле уповать лишь на хорошую погоду не приходится. Чтобы уверенно промышлять, нужно, попросту говоря, вкалывать. Самим готовить сети: резать из пенопласта плавы, крепить к ним грузила — металлические кольца. А зимой устанавливать на озере балки. Сколько прорубей, столько и балков. В них во время лова горят паяльные лампы — в лютый мороз без них и сеть-то из проруби не вытащишь.

Нет, не в залог под будущую «роскошную» жизнь на материке трудятся рыбаки, не в счет завтрашнего дня. Для них и дом, и работа — здесь, под крышей затерявшейся в таймырских просторах избушки.

После озера в короткие часы отдыха у животворного тепла очага встречаются не просто четыре рыбака, а четыре судьбы. Кажется, все уже известно друг о друге, пересказаны все «случаи» и «истории», но вспоминаются все новые и новые подробности, и слушаешь, будто впервые. Отменный рассказчик Александр Набережных: вставит острое словцо, закрутит так, что не поймешь, где шутка, где правда. Без юмора в такой глуши закиснешь. Событий-то на промысле почти никаких. Ну, а уж если что-то происходит, то становится сюжетом для пересказов на многие вечера. Вот один из «занимательных». Про овцебыка, отбившегося от дикого стада. Рыбаки тогда несколько дней вынуждены были жить под его «присмотром». А кто знает, что этому монстру из «Красной книги» в голову взбредет, может и на рога поднять. К счастью, обошлось все благополучно: пообщался овцебык с людьми да ушел в тундру — там вольготней.

Но вспоминается и другое, что куда проще и трагичней. Про то, например, как сгорел на одной из «точек» балок, и рыбаки, оставшиеся без жилья в сорокаградусный мороз, погибли, пробиваясь по снежной пустыне к людям...

Поэтому и стараются рыбаки перенять у коренных жителей опыт и знания. Как, скажем, ориентироваться, если вдруг заблудился в ледяной пустыне, где нет ни травы, ни кустика? И нет карты, а компас «магнитит» пурга. Тогда на северо-восток укажут снежные заструги на льду. Так что навыки следопыта в тундре обязательны для каждого промысловика.

Но не меньше, чем физическая выносливость и смекалка, нужна здесь психическая устойчивость. Оторванность от Большой земли возмещается на Крайнем Севере только лишь приемником, без которого промысловики уже не представляют своего быта. Вся информация о мире поступает через эфир. Но как-то неестественно, почти пародийно звучат на краю земли такие слова, как концепция, комплексность... Ведь эта самая комплексность существует на Таймыре испокон веку. Нельзя без нее в тундре, где каждый сам себе врач и повар, охотник и рыбак, истопник и прачка, теперь вот — дизелист и электрик.

...А что касается концепции, то у промысловиков она, увы, пока что одна — выжить.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.