Газовая гангрена отняла обе ноги, поврежден позвоночник... Что ж, до конца дней — неподвижность?!

В больничной палате он не расставался с карандашом и бумагой. На Махачкалинском судоремонтном заводе ребята сделали по его эскизам первые самоходящие протезы. Неуклюжие, сработанные грубо (а откуда было взять нужный металл, кожу, инструмент?!), они все-таки шли!

...Коляска с трудом втискивается в лифт. А потом ступеньки. Она знала наизусть каждую выщербину на них. Полчаса, сорок минут на дворе и — в обратный путь, на восьмой этаж. Четыре стены, телевизор, книги. Пенсия — семьдесят пять рублей. Инвалид I группы, «спинальник» — паралич ног.

...Ему не снился Афганистан. Во сне он видел себя в прыжках над баскетбольным кольцом, на гаревой дорожке, на татами. Утром бывший сержант ВДВ пристегивал протез (неудобный, трет, но сколько можно переделывать?!), торопливо завтракал и шел на завод. И так изо дня в день. Он чувствовал, что никак не может целиком войти, врубиться в эту пеструю, кипящую жизнь «гражданки», скользит где-то с краю.

Виктор Лизунков, Светлана Иванова, Николай Чуванов — трое из сорока пяти кооператоров «Инватехники»...

Их свела не боль, не горечь — надежда. И еще жажда дела: конкретного, с реальной отдачей. Так возникла мысль о создании кооператива.

Андрей Гришаков, работавший в ту пору секретарем Свердловского райкома комсомола столицы, вспоминает:

— Мы с Русланом Хуриевым пришли к Лизункову в больницу. Это было в начале прошлого года. Слышал о Викторе — мужественный парень, сам сконструировал протезы. Поговорив с ним, понял: такой не отступит. У него все уже было спланировано, рассчитано.

А главное — были единомышленники. Руслан, Марат Затуров, Николай Надин, Софья Михайловская, Андрей Сатунин, Юра Дмитриев, Оля Кириенко... Но кооператив с чего начинается? Деньги, устав, оборудование? Нет, инстанции. Год ушел на «пробивание». И если бы не райком партии...

Представь себе, читатель, каким был этот год для людей, покалеченных войной ли, судьбой и желающих во что бы то ни стало помочь таким же, как они. Помочь встать на ноги, в самом прямом смысле — изготавливать протезы удобные, надежные и втрое, вчетверо быстрее, чем на протезном заводе. Им не отказывали (не то время!), но и не решали: надо, мол, подумать, посоветоваться. В некоторых кабинетах искренно удивлялись: зачем? Есть Минсобес, у него свой институт протезирования, экспериментальный завод, производственное объединение — все отлажено: снабжение, поставки, сбыт продукции... Правда, бывают шероховатости, недоработки, да где их нет?!

Сегодня за чашкой чая они говорят о тех днях спокойно, без нерва. Привычка к преодолению — боли, житейских трудностей, одиночества — сказалась и в этой ситуации. С нынешнего года у «Инватехники» счет в банке, печать, помещение.

Пятьдесят тысяч выделило Общество Красного Креста. Двадцать пять ушло на ремонт, двадцать пять — на закупку инструмента, полуфабрикатов. Первый месяц работали без зарплаты. Решили большую часть протезов изготавливать бесплатно, а для «коммерции» организовали производство полиэтиленовых пакетов по договору с «Полимербытом». Сырье кооперативу обходилось в 4,5 раза дороже оптовой госцены, и все равно — прибыль шла. На нее закупали узлы для протезов. И опять же с полуторным, а то и двойным коэффициентом.

Какие там сверхдоходы! В середине октября, когда я разговаривал с ребятами, на счету кооператива значилось всего 3 тысячи рублей. Без учета выплаченной зарплаты.

— Не густо, — сказал я.

— До «шашлычников» нам далеко, — улыбнулся Лизунков. — Но пойми, мы никогда не обанкротимся, всегда будем с прибылью. Потому что собрались не «деньги делать». К нам идут со своим горем. Мы — последняя надежда... Ведь инвалиды месяцами ждут заводских протезов. А когда получат, то зачастую на протезах этих ходить не могут — культя в кровь стирается. Мы делаем за неделю, подгоняем до миллиметра. В месяц 20 — 25 заказов. Не больше. У нас нет и быть не может плана «по валу».

Разговариваю с Сашей Трусовым. Он приехал сюда из Красноярского края, из села Большой Улуй.

— Меня в Ачинске оперировали. Ампутировали обе стопы. Мне двадцать четыре года, жизнь впереди, протезы нужны, как без них? Говорят, поезжай в Красноярск. А там врачи хмурятся, головами качают: дескать, чтобы протезы приспособить — еще резать надо. Так бы и отрезали... Хорошо, что узнал я об этом кооперативе, об «Инватехнике»...

— Примерь, Саша. — К Трусову подошел протезист Валерий Коломиец. — Ну, как? Ты палку-то брось. Она теперь тебе ни к чему. Шагай смелее.

Первый неуверенный шаг. Шаг навстречу жизни.

— Едут отовсюду. Из Новосибирска, Тюмени, Норильска. Недавно парнишка из Вологды был. Здесь, на диване, ночевал... Ему тамошние «умельцы» сделали протез длиннее ноги. Как он только добрался к нам! — Валерий затягивается «Астрой», разгоняя ладонью дым. — Жалко ребят, я уж двадцать лет протезы делаю, кажется, должен бы свыкнуться, а вот жалеть не разучился. Мы бы могли куда больше пользы приносить, но сам погляди, где работать, на чем? — Он развел руками, оглядывая крохотную комнату с единственным точильно-полировальным станком, «шарошкой». Рядом, в соседней комнате, слесарный верстак. Вот и все оборудование.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.