- Эй, не зевай! - крикнул Щетинкин своим солдатам.

Но те и сами не зевали, смотрели в оба, готовые открыть огонь.

И эту атаку отбили. И ещё два раза бросались гитлеровцы на дамбу и два раза откатывались назад. В полдень они в пятый раз попытались ворваться в траншею. На правом фланге., у лейтенанта Кузина, дело дошло до рукопашной. Капитан послал туда бывших около него Ковалёва и Милошвили. Гитлеровцев отбросили. Через полчаса Володя Ковалёв вернулся к землянке. Харламов, взглянув на него, не удержался от улыбки. Широченные володины галифе справа оказались начисто сорванными, и штанина выше колена была завязана бечёвкой; рукав ватной куртки распоролся от локтя до плеча, а на правой щеке - от подбородка к уху - тянулась широкая ссадина. Ветерок шевелил володины каштановые кудри.

- Чёрт знает, что такое, - ругался он, - фуражку не нашёл! И куда она запропала, понять не могу!

- Может, гитлеровцы унесли? - спросил капитан. Володя криво, одной левой щекой усмехнулся.

- Не может быть, - сказал он, - те, что уцелели, ноги едва унесли, не до фуражки им было!

После полудня погода стала портиться. Небо затянуло тучками, несмело накрапывал редкий дождик. Капитан привычно подумал: «Дождя не надо бы, а то дороги расквасит, боеприпасы не подвезёшь». Тут же вспомнил, что к нему сейчас при любой погоде боеприпасы нелегко подбросить, и махнул рукой на погоду. Его вызвали к рации. Запрашивал обстановку командир полка. Харламов доложил, что людей осталось маловато и патроны на исходе.

- Держись, Харламов! - ответил полковник. - Держись! О твоём плацдарме уже в Москве знают Понял? Ночью поможем. Держись!

Капитан собрал коммунистов. Первым пришёл Кузин, большой, тяжёлый, измазанный землёй. Он сел у двери землянки, вытянул ноги и закрыл глаза. Рядом с ним примостились Милошвили и Володя Ковалёв. С левого фланга пришли ещё двое: маленький широкоплечий солдат и старший сержант с перебинтованной головой. Они тоже сели у входа в землянку, потому что внутри было тесно: там лежали раненые.

С помощью Жени выбрался к двери Климов. Он пристроил на планшетку листок бумаги и сказал:

- На большее не гожусь, а протокол вести сумею. Вам слово, товарищ капитан.

Харламов стоял, прислонясь к стенке окопа. Он оглядел, сидящих у его ног усталых людей, встретился глазами с Женей, которая смотрела на него внимательно и доверчиво, и, откашлявшись в кулак, сказал:

- Я коротко, товарищи. Положение у нас трудное, не скрою, но плацдарм надо держать. Командир полка сказал мне по Радио, что о нашем плацдарме уже в Москве знают. Может быть, самому товарищу Сталину доложили... - капитан помолчал и закончил. Мы должны победить, товарищи! Ночью нам помогут...

Харламов ещё раз взглянул на Женю. Она была бледна, но спокойна. На поясе у неё капитан заметил две ручные гранаты.

- Докладчик выразился ясно, - сказал Климов. – Вопросы будут? Вопросов не было.

- Кто хочет слова?

- Дай мне, - поднялся старший сержант. - Дело ясное, что обязаны мы удержаться, разнить успех... Заверяю партийное собрание...

В это время наблюдатель из траншеи крикнул:

- Идут! Справа идут!

- По местам! - скомандовал капитан.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.