— Э-э-эх, обобрали уже человека! — Давешняя молодка, работая локотками, проложила себе дорогу и, не обращая внимания на соленые шуточки, потянула Витьку за рукав.

— Идем, паренек, бери свой чемодан.

Витька поставил бутылку и вышел за ней. Палатка зареготала, засвистела вслед (ай да Нюрка!), но выбежать никто не решился: шла дележка.

— Ты, видать, к такому не привык, — быстро говорила Нюра. — Да ведь другие сюда не пойдут, а эти не жалуются. Жизни у них покалеченные, а так народ неплохой, не обидят...

В домике, куда она его привела, было опрятно и тихо. В углу стояла радиола.

— Вон место свободное... Лезь, а я пошла! По стенам балка обкручивались нары. Витька напружинился и заскочил на вторую полку. Ему было низковато, приходилось пригибать голову. На потолке красовались отпечатки чьих-то грязных голых ступней. Внизу спали двое. Один — прямо в сапогах поверх одеяла. Другой, тонколицый, с сильно отросшей рыжеватой щетиной, — под одеялом, в чистой нижней сорочке. «Инженер», — решил Витька, еще раз взглянув на тонкий, «медальный» профиль. Дальше он ничего уже толком не помнил: сказались две бессонные ночи. Проснулся он от стука и шепелявой джазовой музыки. На весь балок пахло жареным луком. Нижний сосед с рыжеватой щетиной, уже одетый, в толстом свитере и сапогах, вытирал полотенцем алюминиевую миску. Второй, маленький, смуглый, с черно-кудрявой бородкой, жучок жучком, вертелся у радиолы.

— Поставь Бетховена, Жучок, — сказал рыжеватый, — напоследок...

— Ты вчера слушал, — отрезал тот и прошелся, смешно подрыгиваясь и приседая под сиплый вопль джаза.

За окном заметно посинело.

— Эх, если бы денек да круглые сутки! — вздохнул Жучок.

— Ты б тогда совсем спать перестал, — откликнулся рыжий и заглянул на верхнюю полку. — А, проснулся? Давайте знакомиться: Афанасьев, Борис, бульдозерист. А это Жучок.

«Бульдозерист?» — удивился про себя Витька.

— Ну, пойдем помогать Родине! — Борис накинул стеганку и подмигнул Витьке.

Жучок вытянул из-под нар мешок, поставил на радиолу «Марш Черномора», и они вышли под музыку, напустив в дверь холодного, пьянящего воздуха. От этого воздуха, от голубого свечения за окном Витьку разом сбросило с нар. Достав из чемодана хлеб, колбасу, яйца, он снова запустил «Марш Черномора», уничтожил все запасы, рассчитанные на три дня, и выбежал из балка.

Было холодно, на пустых консервных банках туманился иней. Под ногами повизгивал тонкий ледок. Людей не было ни у палатки, ни у балков. Витька жадно глотал пахучий морозный воздух. Раньше он и не знал, что бывает такой июнь. Скорее это походило на октябрь, если б не тихое свечение неба и воздуха. И вдруг его осенило: так это же белая ночь, знаменитый полярный день!

— Куда же люди подевались? — спросил он у Нюры, раздувавшей на улице железную, печурку.

Она вскинула на него глаза, большие и ласковые, как у теленка.

— Как тебя мамка-то отпустила в такую даль? Ну чего обиделся? Заходи...

В Нюриной комнатенке было тепло и уютно. У стола на высокой табуретке сидел кудрявый малыш, настолько вылитая Нюра, что и спрашивать не было нужды.

— Вот знакомься — мой Сергуня...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.