Прошел год с момента нападения белокитайцев на наше консульство в Харбине, нападения, явившегося прелюдией к захвату белокитайцами К. - В. ж. д. Молодой рабочий ив Харбина вспоминает тяжелые дни лета и осени прошлого года, когда советские граждане в Манчжурии стойко переносили неслыханные издевательства белобандитов, когда советские рабочие Харбина принуждены были оставлять свои станки. Нападение, организованное по указке из Нанкина, не могло, однако, нарушить братской связи советских рабочих с китайскими трудящимися. Вернувшись после ликвидации конфликта к своим станкам, советские рабочие встретили горячую симпатию со стороны своих собратьев по классу.

Солнечное весеннее утро 27 мая 1929 г. не предвещало начала событий, которые заставили весь мир обратить внимание на Манчжурию. Но в полдень все цехи облетела весть: «Полиция в консульстве арестовала всех посетителей; белогвардейцы - активные участники налета»...

Это известие парализовало работу цеха одного из заводов в Харбине. Паренек, который только что спокойно работал, кричит злым голосом, - видно, что негодует и волнуется, - возмущенно пожимает плечами, а глаза гневно горят, пальцы руки сами сжимаются в кулаки; другой, напротив, злорадно искривив рот, что - то шипит на ухо соседу. Первых большинство, их гнев прорывается не только в сливах и движениях - этот гнев, это волнение льются широкой волной по всему цеху.

Молодежь разбилась на группы. Каждая горячо обсуждает события;

- Ну, ребята, война.

- Нельзя больше терпеть, всякое терпение лопнет.

- Но, погоди, ты забыл, что Китай - полуколониальная страна, и если мы станем с ним воевать, то сыграем на - руку империалистам, а из - за этого можем потерять авторитет у международного пролетариата.

- Ерунда. Если эта, как ты называешь, полуколониальная буржуазия начнет нас расстреливать или захочет забрать К. - В. ж. д., мы не благодарить ее должны, а дать ей отпор...

- Военные действия Красной армии будут направлены не против рабочих и крестьян Китая, а против его буржуазии, против русской белогвардейщины, свившей себе в Китае гнездо... Да ты сам спроси у китайцев - слесарей, за кого они?

Слесарь - китаец замигал глазами, мотнул головой и на ходу бросил: «Перпунда».

Я знал, что этот китаец хорошо говорил по - русски, а потому, догнав его, отвел в сторону и спросил:

- Почему ты не ответил на вопрос?

- Моя шибко боится, чего люди говорят, полиса шибко боится, - и, обшарив своими узкими глазками пустой коридор, понизив голос, прибавил: - конечно, наша капиталист шибко хунхуза (разбойники), моя воюй с тобой не хочу, если буди война, моя убежал сопка, наша шибко компанья есть.

Гудок прервал и мой разговор с китайцем, и жаркие беседы ребят.

Дни в цехе потекли медленно, ребята ходили молчаливые, поглощенные мыслями о надвигающейся войне и оживлялись только тогда, когда замечали проходящего мимо белого вояку из «бывших», переменивших по нужде офицерский мундир на рабочую блузу. Крепкая ругань заставляла «героя» поспешно прятаться. Белогвардейщина еще трусила активно проявлять свою ненависть к Советскому Союзу, а положение, при котором к каждому советскому гражданину, работавшему на К. - В. ж. д. приставляли китайского полицейского, еще не создалось.

Грозный призрак конфликта приближался. Нота советского правительства вызвала в цехах общее одобрение:

- Надо дать по рукам, надо отучить бандитов.

Закрытие рабочей газеты, разгром рабочих клубов, обыски в профсоюзах сгустили и без того напряженную атмосферу. Когда же грянул гром, когда китайские генералы, обнаглев, сместили советского управляющего дорогой и начальника службы, когда были закрыты все клубы и профсоюзы, а на производстве появилась полиция и начались аресты, - тогда ребятам стало все ясно.

Молодняк стал готовиться к выезду в СССР. Мечтали попасть в Красную армию. Вокруг ребят, отбывших уже воинскую подготовку, собирались настоящие митинги, их закидывали вопросами о мощи Красной армии, о том, во сколько дней она может дойти до Харбина и освободить дорогу от произвола белых генералов, смогут ли сюда долететь аэропланы...

В те дни на производстве ребята, готовясь к отпору противникам, работали мало. Что же касается взрослых, обремененных семьями рабочих, то видно было, что мысли о последствиях конфликта их волновали настолько серьезно, что вместо работы они почти беспрерывно совещались о происходящем. Можно с уверенностью сказать, однако, что и старым, и молодым ясно было - одно - будет борьба и в ней победим мы.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.