«Мост» под рекой

— Сорок пять... сорок ше...

— Сто-оп! Сто-о-оп!

Рисковать нельзя: оборвется трос. Тогда придется тащить по дну Ваха новый трос с правого на левый берег, а это опять катера, водолазы, лебедка, часы и дни простоя...

– Отбо-о-ой!

Дюкер не подчинялся людям, словно наказывал их за преждевременную самоуверенность. А эта самоуверенность была, была... Никогда еще не укладывали дюкер летом, не тащили его по песку – четыреста тонн весу. Четыреста – это одна плеть, триста метров. А ширина Ваха – шестьсот, и, значит, еще одна плеть, еще четыреста тонн. Укладывают дюкер обычно зимой, в стужу, когда каленеет одежда и сводит морозом дыхание. Казалось бы, самые неподходящие условия для работы, но... Трубу протягивают по всей ширине закованной в лед реки, затем параллельно трубе делают во льду прорезь – тоже по всей ширине реки, – подхватывают дюкер катерпиллерами и трубоукладчиками и опускают на дно. Простейшая технологическая операция. Простейшая... для зимы. Но ведь сейчас не зима – лето. Потом – осень. Зиму еще ждать и ждать. А ждать нельзя. Нужно срочно тянуть газопровод. Ударная стройка. К весне газ из Нижневартовска через ГПЗ (газоперерабатывающий завод) по Парабельской трассе должен уже быть на Кузбассе, питать промышленные предприятия Кузнецкого бассейна. Так разве можно ждать зиму? Ни в коем случае. Иначе срыв ударной стройки. Но реально ли тянуть дюкер летом – с берега по земле, по песку спихнуть многотонную громаду в воду, а потом протащить ее по дну на другой берег?! Да это просто немыслимо! Фантастика! Прожектерство!

И все-таки другого выхода не было.

Кончался, тускнел летний северный день. Посвинцовели воды Ваха. Зеленые луга, сплошь и рядом раскинувшиеся по болотистой тюменской земле, налились дымчатым, в сизость, Цветением. Солнце завалилось за горизонт.

– Федя, созови-ка ребят. – Голос у Римара был уставшим.

Федя Хакимов, главный механик участка, собрал бригады.

– Ну как, ребята, будем работать? – спросил Римар.

Ребята молчали. На темных до черноты лицах блестели белки глаз.

– Ведь сколько шли к этому... – Римар как бы равнодушно взглянул на Вах, и все тоже посмотрели на реку.

Шли они к этому немало... Берега Ваха – болотистые, техника проваливается, а что же говорить о дюкере, две плети которого по четыреста тонн каждая? Нужно было намыть на берегу тысячи тонн грунтового песка, утрамбовать его, приготовить площадки. Сделали. Приготовили. Намыли сорок тысяч кубов песка. А потом нужно было собрать каждую плеть, спаять сегменты, наложить на плеть изоляцию, сделать футеровку – деревянную обшивку, а уж на футеровку наложить (не больше чем через метр) чугунные пригрузы – каждый по одной тонне весом. И вот теперь всю эту тяжесть нужно было спихнуть в воду и по дну тянуть на другой берег, по страшно сопротивляющемуся дну...

— Федя! Хакимов! А может, катерпиллеры впереди поставим? – Римар смотрел в глаза главному механику напряженно, с надеждой.

— А резон?

— Ну, толканем для начала посильней...

— Владимир Францевич, можно слово... – Ваня Семченко, ас трубоукладки, лихо сдвинул шляпу на затылок. Это он всегда так: голый по пояс, в соломенной шляпе, черные очки – король Севера. – Тут вот какое предложение есть, Владимир Францевич... У лебедки какой максимум тяги? Пятьдесят тонн? Ну вот и пусть товарищ Притыкин даст все пятьдесят, а? – Семченко весело смотрел на Римара и Тонклевского.

— А если...

– Волков бояться – в лес не ходить... Волков, конечно, лучше не бояться.

Это понимал Римар. Но дело в том, что Притыкин, начальник производственно-технического отдела СУ ПТР-3 (спецуправления подводно-технических работ), приехал из Сургута специально контролировать сегодняшнюю работу. Вдруг не согласится дать максимум? Ведь сам встал у лебедки, переехал даже на левый берег – руководить работой.