В гостях у заокеанской тетушки

С детства мною владела страсть к чтению книг. В тринадцать лет я зачитывался романами Майн Рида, Жюль Верна, Луи Буссенара, Стивенсона и мечтал о путешествиях и приключениях. Особенно заманчивым мне казалось путешествие в Америку. Эти мечты подогревались письмами от моей тёти, которая после революции 1905 года вынуждена была бежать из России от преследования царской полиции в Америку. Узнав о смерти моего отца и желая помочь своей сестре, на руках у которой осталось трое малых ребят, тётя собиралась взять меня к себе. «Борису надо дать образование», - писала она.

И вот в 1927 году, когда я окончил семилетку, неожиданно из Канады пришли проездные документы и билет. Простившись с матерью, сестрёнкой и маленьким братом, я отправился в далёкое путешествие за океан.

В начале 1928 года я приехал в канадский город Йорктон, где жила тётя. Мои родственники снимали комнату в мансарде. Обстановка состояла из одной кровати и раскладной кушетки. В комнате было холодно, и вся семья в течение дня находилась в кухонке при мастерской дяди. Эта дощатая постройка, в которой мой «американский дядюшка» ремонтировал граммофоны и часы, была его недвижимостью, но вот кусочек земли, на котором он воздвиг это строение, дядя никак не мог купить в продолжение пятнадцати лет и с трудом платил за него высокую арендную плату. Заказов было так мало, что не всякий день дяде удавалось выработать свой прожиточный минимум - один доллар. Две двоюродные сестры преподавали в канадских сельских школах. Они-то и содержали семью на свои скудные заработки.

Тётя собиралась выслать мне билет давно, но два года назад сгорел дом, в котором они жили, и это послужило причиной задержки. С тех пор они никак не могли оправиться от пожара. А произошло это так: хозяин решил получить страховую премию за старый деревянный дом и устроил поджог. В Йорктоне была добровольная пожарная команда, которая собиралась лишь по тревоге. Пожар произошёл в ночь под рождество. Все добровольцы изрядно выпили и прибыли на место происшествия, когда дом уже сгорел. Хозяин получил, конечно, свою страховую премию, а мои родственники и ещё десяток семейств остались почти нищими, потеряв в огне всё, что было нажито за многие годы труда и лишений...

Обо всём этом я узнал в день моего приезда за столом в тёплой тётушкиной кухне.

Первые уроки и первые поиски работы

Я слушал эти рассказы и с сожалением вспоминал родной Харьков, нашу уютную квартиру и понял тогда, что тётка не только не сумеет помочь мне учиться, но не сможет даже купить обратный проездной билет...

Делать было, однако, нечего, и я решил приобрести хоть какую-нибудь специальность, чтобы заработать деньги для возвращения на родину. Прежде всего требовалось знание английского языка. Я поступил в бесплатную детскую народную школу.

Многое казалось мне здесь необычным. В канадской школе, например, применяются телесные наказания. У учителя в кафедре хранится широкий короткий ремень на деревянной ручке - «стран», которым он бьёт учеников по вытянутой ладони в присутствии всего класса. Если ученик не выдерживает и опускает руку, то счёт ударов начинается сначала.

Уже в мае мне пришлось бросить школу и искать заработка, так как я почувствовал, что объедаю своих родственников. Я поступил чернорабочим на строительство гаража. Но прошло немного времени, и рабочие забастовали, потому что хозяин платил нам меньше других подрядчиков в городе, пользуясь тем, что у него работали «зелёные» - иммигранты, не знавшие местных условий жизни и языка.

Следующую работу мне удалось найти на прокладке канализации. Я копал канавы. Но вскоре строительство закончилось и я снова остался без работы. Меня тянуло к автоделу. Я обошёл местные гаражи, и в один из них меня приняли в качестве ученика. Проработав две недели, я узнал, что хозяин платить не собирается, считая, что первый год я должен служить бесплатно. Мне пришлось уйти оттуда.

Йорктон - маленький торговый город в степной сельскохозяйственной провинции Саскатчеван. При мне, летом 1928 года, число его жителей достигло пяти тысяч, что дало ему право называться «сити». Событие это было отмечено праздником с гуляньем на главной улице города, превращенной в ярмарку, и торжественным шествием, в котором приняли участие добровольная пожарная команда, полвзвода конной полиции, духовой оркестр, самодеятельный шотландский оркестр и приблизительно одно отделение ветеранов войны. Пригласили также живущих по соседству индейцев. Они явились в своих старинных костюмах и головных уборах из перьев. Вид их был чрезвычайно жалок на этом «чужом пиру» белых людей, которые вытеснили индейцев с родной земли. Я с грустью вспомнил всё, что читал когда-то об этом воинственном гордом народе. Теперь индейцы нищенствовали и собирали отбросы в мусорных ящиках на задворках у белых.

Через некоторое время я поступил батраком на ферму. Моя работа заключалась в том, что, идя за конной сноповязалкой, я должен был успевать собирать снопы и устанавливать их в копны на протяжении долгого, четырнадцатичасового рабочего дня. Затем началась молотьба. Молотилку вывезли в поле. С обеих сторон сё обслуживали по два пароконных «рока» - платформы с высокими бортами. Каждый «тимстер» (возчик) должен был выехать в поле, набрать в радиусе мили полный «рэк» снопов и вернуться к молотилке, прежде чем другой «тимстер» сбросит свои снопы на транспортёр.

Я работал «тимстером» и еле поспевал за опытными взрослыми батраками, которые ухитрялись во время этой безостановочной работы ещё напиться воды, а иногда, свернув самокрутку, даже несколько раз затянуться.

Однажды у меня на пальце сделался прыщ. Я случайно содрал его рабочей рукавицей. К вечеру палец стал нарывать. Я смазал ранку иодом. На следующее утро распухла и покраснела вся кисть, палец не огибался и горел. Пришлось обратиться к хозяину. Он оказал, что всё это чепуха. Но я не мог работать и решил отправиться к врачу. Свезти меня в город хозяин отказался, хотя до порода было двадцать миль. Я пошёл пешком. Пока я дошёл до города, рука ещё больше распухла.

- Завтра было бы уже поздно, - сказал мне врач, - пришлось бы отнимать руку выше локтя. У вас заражение крови.

Бесплатной больницы в Йорктоне не было. Каждый визит к врачу стоил два доллара. Пока я вылечил руку, доктор вытянул у меня почти всё, что я заработал на молотьбе.

Я в роли учителя

Поправившись, я стал снова искать заработка. Мне сказали, что в городе Камсак, миль за сто от Иорктона, живёт много выходцев из России - «духоборов». Один из них как-то был в Йопктоне и чинил часы в дядиной мастерской. От него я узнал, что некоторые сектанты работают в городе и вышли из общины. Он говорил, что дети этих «духоборов» учатся в канадских школах и не умеют читать и писать ПО-РУССКИ. Если бы нашёлся учитель, то «духоборы» с радостью послали бы своих детей учиться русской грамоте.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.