Митрохин недоволен

Як Ильин| опубликовано в номере №229-230, сентябрь 1932
  • В закладки
  • Вставить в блог

Рассказ

I

Филипп Петрович четвертый день не ходил на работу. Он заявил, что не выйдет до тех пор, пока не разберут его дело. Его уговаривали, но он отвечал, что никогда прогульщиком не был, и что его толкают на прогул.

Заявление Филиппа Петровича в завкоме было потеряно; отношение начальника инструментальной к директору завода о деле Артамонова задержал управделами; записка же секретаря партколлектива Маркуса в коммунхоз осталась лежать в папке срочных дел на столе у завкоммунхозом.

Обычно к концу месяца завкоммунхозом товарищ Боровой устраивал чистку в папке срочных дел и выбрасывал все устаревшие бумажки; весь же месяц он так был занят приемом посетителей, что, прочитав их заявления, успевал только вложить их в ту или иную папку и тут же забывал, в какую папку какое заявление сунул. Принять меры по этим бумагам он рассчитывал в свободные от посетителей часы, но поток посетителей не уменьшался ни утром, ни к вечеру, и заявления так и оставались лежать по папкам.

Потеряв терпение, Артамонов взял расчет и пошел к директору жаловаться.

Дело его состояло вот в чем.

Получив ордер на вселение в новый дом, он с вечера перенес туда вещи, переспал ночь и на утро пошел на работу. В доме было пока еще всего трое или четверо жильцов - все в разных этажах. Комнату Артамонов запер на ключ да еще приладил кольца и навесил на них замок с сундука. Вечером он застал свои вещи в коридоре. Замок с двери был сбит. На стук в дверь вышел невысокий форсистый парень в начищенных сапогах; сине - белый в полоску шарф окутывал его шею.

- Чего надо? - спросил он, оглядывая старика смеющимися, несколько замутненными голубыми глазами. Лицо его было припухло и красновато. Волосы вились, одна прядь была подкручена кверху. От него несло водкой, но держался он на ногах твердо. Сзади за ним слышались голоса. Кто - то в глубине комнаты громко выругался и крикнул:

- Леша! гони их там - чего разговаривать...

Артамонов, все еще не собравшийся с мыслями, как бы не понимавший, что произошло, услышав голос из - за двери, очнулся, выругался в свою очередь и, схватив парня за руку, задыхаясь, закричал:

« Захваченный отрывок из попой книги Як. Ильина.

- Вещи мои кто выбросил? Самовольно? Захватом?

- Потише, папаша, - прищурясь, ответил парень, - не кричи на меня - я нервный...

Прислонившись к дверному косяку, он полез в карман за папиросами.

- Закурить не желаете? - предложил он Артамонову, протягивая коробку. - Нет? Как угодно...

Постучав папиросой по коробке, он закурил сам; затянувшись, он выдохнул дым через нос и рот одновременно. Артамонов, непроизвольно и брезгливо отмахнувшись от дыма, кинулся к своим вещам, сваленным возле двери в кучу. Один чемодан был раскрыт, выпавшая оттуда фотография - Артамонов с женой - валялась вместе с блюдцем от бритвенного прибора. Одеяло и вся постель были скомканы; на полотенце были видны следы ног.

- Отвечать, отвечать кто мне за это будет! - крикнул старик, срываясь с голоса. - Ты кто такой будешь, документ какой есть?

Ему еще не верилось, что все это случилось в действительности - вещи его лежали на полу, наглый парень стоял в дверях его комнаты и дымил ему прямо в лицо. Неужели ему ордер на мою комнату дали? Все одно подождать должен был» - горько думал он, топчась у вещей.

Филипп Петрович был человек тихий и обходительный. Он даже в пьяном виде не любил драться. «Человек пьет в свое удовольствие, - рассуждал он. - Зачем же драться?» Стоявший перед ним парень, как определил он, был несомненно заводилой. «Кот, - решил он. - С ним свяжешься, а он тебя финкой». Он знаком был по Питеру с этой породой людей и не знал, что ему предпринять. Обида душила его, - больше всего оскорблял его спокойный тон паренька в сапогах. «Да я бы тебя...» - думал он, сжимая кулаки.

- Я, папаша, ударник, - равнодушно и видимо скучая, говорил парень. - Премированный советской властью ударник Алексей Митрохин. Отчество мое, ежели желательно вам знать, Капитонович. Папашу, значит, Капитоном звали... - Он сплюнул и погасил окурок о косяк двери. - А мамашу... Петя, - не оборачиваясь, крикнул в комнату, - мамашу мою не помнишь, как звали?..

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены