Мир под одной крышей

- Такие акции очень важны, - говорил Пеки. - Они дают нам трибуну для того, чтобы еще раз привлечь общественное мнение к борьбе нашего народа.

Я спросил Пеки, что он будет делать летом.

- Я хочу летом поработать в Сибири, на строительстве трассы Абакан-Тайшет. Я хочу познакомиться с работой на большой стройке: ведь и нам в Конго когда-нибудь придется прокладывать далекие трассы.

Я смотрел по карте: если даже лететь на самолете по прямой линии, соединяющей Лагос с Москвой, то нужно пересечь три моря и шесть государств. Морской путь до ближайшего советского порта - Одессы - на той же карте разбит почти на десяток отрезков по тысяче, а то и две тысячи километров.

Велика же должна быть жажда знаний у восемнадцатилетней девушки, чтобы не испугаться этих расстояний, не испугаться незнакомой страны, о которой на родине писали мало, но столь противоречиво. После четырехлетнего обучения в университете Чинера говорит:

- Я ни разу в эти годы не жалела, что приехала в Москву. У меня есть возможность сравнивать: мой брат учился в Лондоне, несколько знакомых кончали высшие учебные заведения в разных странах. Непосредственно о программе обучения трудно что-либо сказать: мы учим, скажем, на первом курсе анатомию, в других странах, видимо, тоже. Но, я думаю, мало западных университетов могут предоставить студентам такую широкую возможность для практических занятий или научно-исследовательской работы. И второе отличие - отношение преподавателей. Мне говорили, что в других странах профессора слишком дорожат своим временем. Как правило, прочитав лекцию, они тут же покидают аудиторию. Здесь же лектор может снова повторить для группы студентов почти всю лекцию. Иногда, особенно на первом курсе, когда студенты еще недостаточно освоили русский, профессор повторяет трудные места на английском или французском языке- на том, который студенты знают лучше. Педагогам не безразлична судьба студентов - они всеми силами помогают им.

Но не будем забегать вперед. Эти слова Чинеры Окорафор - итог ее четырехлетнего обучения в Университете имени Патриса Лумумбы. А каким было начало?

- Первое время было очень трудно. Я опоздала на пять месяцев и начала занятия в феврале. Каждая минута уходила на изучение русского языка.

Днем я учила язык в группе, а вечером со мной занималась преподавательница Алла Владимировна. Никто ее не заставлял это делать. Она говорила немного по-английски и сказала мне, что я не должна терять год из-за того, что опоздала. Она уверяла меня, что за оставшиеся месяцы можно усвоить то, что другие студенты прошли за первый семестр, и вместе с ними сдать экзамен за подготовительный факультет.

Когда до экзаменов осталось около трех недель, я заявила, что сдавать экзамены в этом году не буду и еще год проведу на подготовительном факультете. Тогда Алла Владимировна перевела меня в основную группу, изучающую русский язык. И я почувствовала, что знаю русский не хуже студентов этой группы.

Экзамены прошли благополучно, и с 1 сентября 1961 года я была зачислена на первый курс.

- Со следующего года, Чинера, начнется специализация на вашем факультете. Какую специальность хотите выбрать вы?

- Детскую хирургию. У нас в Нигерии еще высокая детская смертность, и снижение ее - одна из очень важных для нас задач.

- Этот вопрос, Чинера, не относится непосредственно к вашей профессии. Я заметил, что со своими земляками вы говорите по-английски. А какой язык вы сейчас знаете лучше всего?

- Наверное, русский, хотя с уверенностью сказать этого не могу. Между прочим, для меня это тоже проблема. У нас до сих пор государственным языком является английский. Но скоро он, видимо, будет заменен каким-нибудь из наиболее распространенных местных языков. А я не знаю ни одного, придется учиться родному языку.

Если у меня когда-нибудь будут дети, я постараюсь сделать все возможное, чтобы они выучили русский язык. Я уверена, что скоро нельзя будет с полным основанием назвать человека культурным, если он не знает русского языка...

- В первый день пребывания в Москве, - рассказывает Габриэль Герера из Аргентины, - я чуть не умер. Я взял с собой в Россию все теплые вещи, которые у меня были в Буэнос-Айресе. Даже старое пальто отыскал. И перед посадкой в Москве все на себя надел.

Был жаркий августовский вечер.

Первые минуты в чужой стране очень хлопотливы. Надо пройти паспортный контроль, зарегистрировать медицинский сертификат, получить вещи, показать их таможенному инспектору. Я обливался потом и чувствовал, что упаду в обморок. Не выдержал и сел на первый подвернувшийся стул. Мои новые русские товарищи стояли в одних рубашках и с изумлением смотрели, как я снимаю с себя пальто, шерстяной свитер, джемпер, жилет...

Потом я взвесил все, что на мне было, - оказалось больше шести килограммов. Кто-то принес мне бутылку ледяного лимонаду. Я готов был отдать за нее полжизни.