- Мне надоело выслушивать твои нравоучения! - крикнула Милочка и вышла, захлопнув дверь с такой силой, что посыпалась штукатурка.
Потрясённая Анна Васильевна долго сидела неподвижно у окна, глядя во двор, где звонкоголосые «воробушки» кололи дрова. На мгновение у неё мелькнула мысль, что есть что - то неправильное, нехорошее в том счастье, какое она создавала Милочке.
Теперь Анна Васильевна старалась сдружить Милочку с «воробушками», но они скучали с ней, потому что она говорила только о себе: о своих нарядах, о своих отметках и увлечениях. «Воробушки» приходили всё реже и реже, а потом и вовсе перестали бывать.
- Завидуют мне, - сказала Милочка, прихорашиваясь перед зеркалом: она собиралась пойти на концерт.
Милочка была хороша в своём новом чёрном платье. Анна Васильевна любовалась дочерью и в то же время с горечью думала, что Милочка не позвала её с собой на концерт, не замечает её тяжёлого настроения и вообще не интересуется её жизнью. Вот вчера у Анны Васильевны сильно болела голова, и нужно было сходить в аптеку с рецептом; Милочка сказала, что она только на минутку забежит к подруге, а потом пойдёт в аптеку. Но от подруги она пришла поздно вечером, когда в лекарстве уже не было нужды.
Удивляясь и не понимая, откуда у Милочки такое равнодушие к чужой боли, Анна Васильевна стала рассказывать о комсомольце, который хотел устроить в своём далёком сибирском селе счастливую жизнь для всех, а его убили кулаки. И хотя это было давно, Анна Васильевна взволновалась до слёз, вспоминая, как она в осеннюю ночь под проливным дождём ехала на вскрытие трупа и какой красавец был этот парень, отдавший свою жизнь ради того, чтобы всем было хорошо жить, чтобы и Милочка могла надеть вот это чёрное дорогое платье и пойти на концерт...
Милочка рассеянно слушала рассказ матери, думая о чём - то своём. Вчера на уроке истории она сама рассказывала учительнице о классовой борьбе в период сплошной коллективизации, о том, как кулаки убивали организаторов колхозов, портили тракторы, поджигали колхозные амбары. Но рассказывала она без сердечного волнения, потому что все эти события казались ей такими же далёкими, как битва при Калке. Милочка получила пятёрку и теперь, слушая рассказ матери, скучала, не ощущая никакой связи между подвигом комсомольца из далёкого сибирского села и тем, что она сейчас пойдёт на концерт в прекрасно пошитом платье.
- Мамочка, я всё это уже слышала, знаю! - нетерпеливо сказала она, поглядывая на часы.
Милочка явилась домой во втором часу ночи. Измученная ожиданием, Анна Васильевна сказала с упрёком:
- Разве можно так поздно возвращаться домой? Где ты была после концерта?
- Мало ли где я могла быть, - спокойно проговорила Милочка, уходя в свою комнату.
Анна Васильевна проплакала всю ночь, а утром решила: «Схожу в комсомол, всё расскажу... Они пристыдят её».
Она дошла до ворот школы и в нерешительности остановилась.
«Что же это я делаю? - вдруг подумала она. - Иду к посторонним людям жаловаться на свою дочь... «Какая же вы мать, - скажут мне, - если не умеете справиться с ней?» И Милочка возненавидит меня...»
Она стояла, расслабленно уронив руки, не в силах перешагнуть через порог школы. «Что же делать? Что делать?» - в отчаянии спрашивала она себя и не находила ответа.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.