В 1932 г. Водопьянов снова совершает перелет из Москвы в Хабаровск. Еле успев вернуться, он опять получает задание - нагнать экспресс, вышедший из Москвы три дня назад и успевший уже пройти около 5 тыс. километров. В экспрессе этом едет во Владивосток пассажир, которому необходимо передать важные правительственные документы.

Водопьянов не только нагоняет экспресс, но прилетает в Иркутск на целые сутки раньше него. Расстояние до Хабаровска он покрывает в 39 часов.

1931 и 1932 гг. Водопьянов проработал в особом авиаотряде «Правды» по перевозке матриц. В боковом кармане кителя он постоянно носит золотые часы - награду «Правды» за бесперебойную доставку грузов. Но пилота снова потянуло в дальние перелеты. На этот раз он зимой летит из Москвы на Камчатку. Перелет этот он намечает совершить в кратчайший срок, но по дороге происходят задержки: аэродромы по пути запаздывают с заправкой самолета, с ремонтом. Они срывают намеченный пилотом рекордный срок. И, чтобы наверстать время, нагнать полосу хорошей погоды, пилот, не высыпаясь, летит дальше...

И он не знает, он доныне не помнит, как же это случилось, что спустя несколько часов после вылета из Иркутска у восточного берега озера Байкал люди нашли разбитый в щепки самолет и двух залитых кровью людей. Один из них - Водопьянов - еще дышал. Бортмеханик Серегин замерз в сидячем положении.

Из верхнеудинской больницы, куда перевезли Водопьянова, он поручил послать в Москву срочную телеграмму о том, что «потерпел аварию, получил незначительные повреждения» и просит дать распоряжения Иркутску о предоставлении машины для продления полетов. Эту телеграмму, однако, никто не отправил, потому что на сей раз пилот ошибся: «незначительные» повреждения оказались настолько значительными, что, пролежав несколько дней со льдом на ранах, он был отправлен в бесчувственном состоянии в Москву. Рана на голове, раздробленная челюсть и множество ран на теле - их было восемнадцать - таков был результат этой первой в его жизни аварии.

В Московском протезном институте пилота «починили». Он долго лежал закутанный в белые марлевые бинты, не имея возможности ни стиснуть зубы, ни раскрыть рот. Врачи - протезники отпиливали ему куски челюсти, куски эти соединяли металлическими частями, к челюстям привинчивали зубы. Только после двухмесячного лечения к Водопьянову вернулась речь, но, чтобы говорить, надо было еще придерживать рукой челюсть И первые его, еще невнятные слова были о своем повторном полете на Камчатку.

- У тебя, Миша, не рот, а целая индустрия. - шутили ребята в санатории. - Рано думать о полете.

Но в конце лета, когда медицинская комиссия признала Водопьянова «годным к летной работе с использованием в непродолжительных полетах», он с радостью принимается летать и снова совершает дальние перелеты в Иркутск и Ташкент.

Во время XVII партсъезда Водопьянов перевозит матрицы «Правды» в Ленинград, сбрасывая их без посадки и возвращаясь в эту же ночь обратно, в Москву. Каждый такой беспосадочный перелет продолжается семь часов, и утром Водопьянов, веселый, возвращается из аэропорта домой, хвалясь перед женой:

- Ну вот, и матрицы отвез и к обеду не опоздал.

В один из таких полетов Водопьянов перевез в Ленинград матрицы с речью товарища Сталина.

В феврале 1934 г., узнав о гибели «Челюскина», Водопьянов вылетел в незнакомую, пустынную Чукотку.

Москва и Камчатка, Ташкент и остров Сахалин, Дальний Восток и Чукотский полуостров - эти скачки стали обычными для Водопьянова как и для многих летчиков Советского союза.

Но 1934 год вписал в его жизнь самый необычный, самый потрясающий полет.

Путь на историческую льдину лагеря Шмидта лежал через скалистые берега, черев горы, высота которых достигала двух с половиной тысяч метров, через такие местности, где не было спасительной широкой полосы, на которую можно было бы сесть. Водопьянов летел по этому маршруту впервые. Его самолет принимали на метровые торосы и обледеневшие сугробы, его в Каменском снабдили горючим, мало пригодным даже для трактора. Но он смело поднимается над Анадырским хребтом, руководствуясь лишь компасом. Его любимец - самолет «П - 5» - не обманывает его надежд и трудов. Бессонные ночи, проведенные пилотом на аэродроме в работе над зимним оборудованием своего самолета, себя целиком оправдывают.

«Нельзя не позавидовать Водопьянову, - писал из Арктики его соратник, летчик Доронин. - При морозе в 40° он летит по - московски: в чесанках и кожаном пальто. И в продолжение шести часов не мерзнет! А мы, имея полярное обмундирование, стынем. В навигационном отношении его самолет оборудован по последнему слову техники. Потерять видимость - для него не угроза».

Прилетев на мыс Северный, Водопьянов без отдыха и сна тут же вылетел один в лагерь Шмидта и спустя 45 минут опытным глазом уже нашел на белом ледяном поле красное пятнышко флага.

Он в этот день летит два раза и снимает со льда семь человек. На следующий день вместе с Молоковым и Каманиным он снова летит на льдину, чтобы вывезти последних шестерых героев.

... Прощальный круг над лагерем. В ледяной пустыне оставлен красный флаг. Он долго будет реять под ледяным ветром, повествуя о социалистическом бесстрашии и отваге героев Советского союза!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.