Два с половиной года назад тов. Косарев сформулировал основные требования ленинского комсомола к литературе. Тов. Косарев потребовал от писателей и поэтов, чтобы они дали «тип героя социалистического строительства, который бы отражал стремление передовых бойцов за социализм, описание которого заставило бы каждого молодого рабочего и крестьянина подумать: да, я хочу быть таким же, я хочу походить на него, он является моим идеалом». Литература должна помочь партии и комсомолу вооружить массы силой примера.

Это вооружение масс силой примера является испытанным большевистским методом действия. Имя тов. Димитрова вдохновляет сотни и тысячи революционеров на борьбу против фашизма. В нашей стране тов. Димитров - любимый герой молодежи, образец мужества, выдержки и отваги. Не случайно десятки бригад на фабриках и заводах носят имя тов. Димитрова. А разве радиотелеграммы тов. Шмидта со льдины в Полярном море не заставляли учащенно биться сердца миллионов молодых людей нашей страны, не вызывали в них мысли; «Да, я хочу быть таким же, как Шмидт!» А наши знатные люди? Сколько сотен горняков училось у Никиты Изотова! Сколько колхозников с завистью произносили имя тов. Литвиненко, прославленного бригадира Днепропетровщины!

Требование тов. Косарева к литературе исходило из анализа новых явлений в нашей действительности. Это требование связывало задачи литературы с живой практикой классовой борьбы - в этом его глубина и значительность. Косарев выступил в 1931 г., в третьем, решающем году пятилетки, когда миллионные массы начали борьбу за осуществление сталинского лозунга «Овладеть техникой». Вполне понятно, что герой, которого должна была показать наша литература, должен был соответствовать новым требованиям времени. То, чего страстно желали миллионы, - овладеть техникой для успешного строительства социализма, - должно было быть выражено в поведении героя, в его мыслях и чувствах. Этот герой должен был быть образцом ленинского стиля работы и сочетать русский революционный размах с американской деловитостью. Именно такого героя ждали от писателей комсомольцы.

Сейчас, накануне всесоюзного писательского съезда, мы должны оглянуться на пройденный советской литературой путь и спросить: как осуществляются ожидания и требования ленинского комсомола? Как создает литература образ положительного героя? Какие здесь удачи и неудачи? Ведь именно проблема типа, проблема положительного героя и является сейчас основной проблемой литературы!

Советские писатели пришли к своему съезду с большими достижениями. Книги наших писателей, пьесы наших драматургов, песни наших поэтов читаются, ставятся, распеваются во всех странах мира. Фашистская литература не может даже мечтать о таком огромном успехе, какой имеет во всем мире советское художественное слово. Лживая по своей сути, беспомощная формально, фашистская литература может создавать лишь порнографические романы вроде «Хорста Бесселя» Эверса.

В то же время торжествующая правда социализма создала уже такие значимые произведения, как «Тихий Дон» и «Поднятая целина» Шолохов», «Разгром» и «Последний из Удэге» Фадеева, «День второй» Эренбурга, «Гидроцентраль» Шагинян и др. Советские писатели сумели дать за этот период несколько образцовых произведений на исторические темы («Цусима» Новикова - Прибоя, «Петр I» Алексея Толстого, «Капитальный ремонт» Соболева).

Потребность в быстром освоении ценнейшего материала действительности вызвала в последнее время к жизни новый жанр, стоящий на грани между литературой художественной и научной. Уже созданы такие выдающиеся произведения этого жанра, как «Люди Сталинградского тракторного» и «Канал имени Сталина». Но как бы ни была велика ценность этих книг, построенных на материале биографий отдельных людей, они не могут заменить произведений, где был бы дан обобщенный тип героя социалистической стройки.

Надо оказать, что весь путь советской литературы за последние годы характеризуется попытками вылепить образ такого героя.

Эти попытки не всегда была безуспешны. Практика художественного творчества разбила «теорию», будто бы отрицательные персонажи всегда получаются ярче и убедительнее чем персонажи положительные. В пьесе Погодина «Мой друг» наиболее выразителен в художественном отношении Гай, а не Елкин или Белковский. В катаевском «Время, вперед!» Маргулиес более удался автору чем Налбандов и т. д.

Однако литература еще не создала такого героя, который овладел бы умами и сердцами молодежи.

В книгах мы находим героев, обладающих одними социалистическими качествами в ущерб другим.

Зачастую философское осмысление мира дано в одном персонаже, а действие - в других. Так получилось у Шагинян в «Гидроцентрали», где «Рыжий», основная «думающая» фигура романа, находится, в сущности, в стороне от событий. Так отчасти получилось и у Ильина в замечательном во многих отношениях романе «Большой конвейер», где Газган, культпроп Волжского тракторного завода, все время наблюдает, рассуждает и философствует. Правда, Газган не только рассуждает, но и действует: он организует борьбу масс за овладение техникой. Но то обстоятельство, что преобладающее место в обрисовке Газгана занимают не его действия, а его разговоры с Бобровниковым снижает убедительность романа.

В отличие от героев буржуазной и дворянской литературы, для которых и был характерен разрыв между мыслью и действием, наш герой, герой рабочего класса, целостен в своем мировоззрении и в своих поступках.

Николай Богданов написал роман «Пленум друзей». Писатель понимает те высокие требования, которые предъявляет эпоха к людям. Из многочисленных друзей комсомольской юности он выбирает в качестве положительного героя одного лишь инженера Варганова, строителя Железногорска.

То, что пока написал Богданов, лишь талантливые наброски и этюды. Вся книга - как бы развернутое предисловие к будущему произведению. Но уже сейчас можно указать Богданову на один существенный недостаток.

Читатель ищет в книгах героизма действий, героизма поступков, а не «героических» слов. Этого не понимают многие, в том числе и Николай Богданов. В «Пленуме друзей» он заставляет героев без конца разговаривать и переписываться. На протяжении десятков страниц идут письма с восторженными описаниями стройки Железногорска. Инженер Варганов рассказывает о себе в таком стиле: «Мне радостно было строить чудесную башню для плавки железного костяка социализма...» Конечно, подлинные герои нашей действительности никогда не будут говорить о себе так... высокопарно. Но дело даже не в этом. О положительных качествах Варганова говорится главным образом в письмах его друзей. Когда же автор, наконец, показывает нам Варганова в действии, мы видим лишь штурмовщину.

Более удачную попытку создать образ инженера - коммуниста сделал В. Катаев в романе «Время, вперед!».

Его Маргулиес, бесспорно, крупная фигура. Автор сумел показать беззаветную преданность Маргулиеса делу, порученному ему партией. Поведение Маргулиеса доказывает его личную заинтересованность в строительстве социализма. В то же время он не «всезнающий» администратор, а хороший инженер. И все - таки Маргулиес не является «героем - идеалом». Ему как и богдановскому Варганову не хватает американской деловитости.

Маргулиес работает с бешеным напряжением беспрерывно в течение двадцати четырех часов в не успевает даже поесть. Все его попытки урвать время сначала для завтрака, потом для обеда, наконец, для ужина кончаются неудачей, темпы стерегут его как пленника. Этого еще нельзя поставить автору в вину: неуменье Маргулиеса организовать свое время характерно для многих наших работников. Но Катаев, не понимая, что тут дело именно в человеке, а не в темпах, отроит роман так, как будто он хочет убедить читателя, что при таких темпах иначе работать нельзя. Между тем всякий, прочитавший роман, придет и к другому выводу: при таких методах работы Маргулиесу грозит опасность выйти из строя: паровоз может соскочить с рельсов. Получается абсолютно неверное заключение: советские производственные темпы не допускают планомерной, организованной, без рывков и штурмовщины, работы. Образ Маргулиеса неполноценен и в другом отношении. Его партийное лицо показано слабо. И, действительно, о партийности Маргулиеса читатель узнает из одной его случайной фразы.

Гладков дал в романе «Энергия» картину строительства крупнейшей гидростанции. «Энергия» выгодно отличается от романа Катаева тем, что в ней правильно разрешена проблема социалистического труда. Ударники в романе Гладкова - подлинные энтузиасты. Для них усиление темпов и преодоление трудностей - не только вопрос личного самолюбия, но и дело величайшей общественной важности.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.