– Микаэл Леонович, ваше мнение о популярной песне...

– Скажу сразу: понятие «популярная песня» очень спорное. Действительно, что это такое? Какие произведения можно отнести в этот разряд?

Есть песни, которые сразу становятся известными, их играют везде, они, как говорится, на слуху. Но песни эти иногда бывают далеко не того качества, они неинтересны, нехороши, банальны, даже пошлы. И все же они... популярны.

А есть песни другие – высокого класса. В них есть новое, оригинальное: и музыкальное, и гармоническое, и в подходе к обработке материала; они окрашены особым, своеобразным талантом. Многие из них постепенно входят в жизнь и становятся популярными не сразу, а гораздо медленнее.

Скажем, что популярнее: грандиозная, на мой взгляд, одна из самых лучших песен – «Нежность» Александры Пахмутовой или, не желая ничего плохого сказать об авторах. – «Пора-пора-порадуемся»? Какая больше известна и больше играется? Конечно, «Пора-пора-порадуемся». Вопрос только – где: в аудитории серьёзной или непритязательной? А лучшая из них – конечно, пахмутовская: по классу, по мысли, по структуре материала. Это общепризнанно, бесспорно.

Критерий в определении качества песни только по ее популярности ни в коем случае не может стать единственным. Нельзя забывать, что песня является произведением, искусства, частью общей музыкальной культуры.

Некоторые же рассматривают назначение песни лишь как средство обслуживания музыкальных потребностей масс: мол, это не более чем модный мотылек. Возникла целая отрасль коммерческой музыки, целый жанр так называемой «ресторанной» музыки. Мы объединили танцы и еду. Хотя должен сказать, что в ресторанах вовсе не обязательно играть такую музыку, из-за шума которой невозможно спокойно есть и разговаривать с соседом по столику. Мне такая музыка не близка, и потому, надеюсь, мы не станем о ней говорить.

Так как же написать такую песню, которая затронула бы сердца? Любой, кто вам скажет, что есть определенные секреты ремесла, открывающие дорогу к популярной песне, вас обманет. Таких рецептов нет. Правда, есть шаблоны, их предостаточно. Тут все очень просто: в песне должна быть та интонация, которая вчера была уже слышана, но не совсем она, должен быть «запах» ее, элемент этой интонации. Она и похожа и непохожа. В таком случае она «попадает в уши» гораздо легче.

В песню сознательно вводятся два-три элемента уже слышанных интонаций, два-три элемента текстовых оборотов, она замешивается на ритме, который моден сегодня. Вот вам и «произведение», которое имеет больше шансов обрести популярность. Но имеет ли оно какое-либо отношение к искусству? Ни малейшего.

Истинные композиторы вкладывают в песню свою жизнь. И высшей наградой тогда – признание народа. Но не любое признание и не любой ценой. Успех «Дня Победы» и «Как прекрасен этот мир» Давида Тухманова или «Я шагаю по Москве» Андрея Петрова – это высокий успех. Эти песни, как и все настоящие произведения искусства, не умирают.

Песни-мотыльки умирают мгновенно. На это они в принципе и рассчитаны.

– Как вы думаете, приближает ли увлеченность легкой музыкой к пониманию серьезной?

– В последнее время появилась очень неприятная тенденция, которая беспокоит и меня и моих друзей-музыкантов. Тенденция резкого, жесткого разделения аудитории. В одном лагере люди, любящие, понимающие, воспринимающие серьезные жанры музыки: камерную, симфоническую, балетную, оперную, и песенную тоже, отчего бы и нет. В другом – люди, воспринимающие только развлекательную музыку. Тех, кто ходит в Малый зал консерватории, редко увидишь на эстрадных концертах.

Интерес к рок-операм Алексея Рыбникова «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» и «Юнона» и «Авось» отнюдь не исключает интереса, скажем, к операм Родиона Щедрина и Андрея Петрова. Интерес к хорошему джазу, к примеру, группе Алексея Козлова «Арсенал», не исключает интереса к классической музыке.

Вот еще о чем мне хотелось напомнить: музыка требует вслушивания. Невозможно понять гениальную, но простую «Лунную сонату» Бетховена, начав прослушивать ее с середины. Она идет в развитии, она идет в драматургии. Непременно от начала и до конца нужно слушать и рок-оперы того же Рыбникова. Примеров можно привести множество.

В последнее же время происходит странная метаморфоза: музыка становится фоном! Мы приучаем себя к этому. Сегодня мы живем среди огромного звукового фона. Даже в самолете нет от него покоя. Да-да, я говорю о том нововведении Аэрофлота, когда на протяжении всего полета сквозь рев турбин хрипло пробивается что-то непонятное. Студенты занимаются под музыкальный аккомпанемент, хозяйки готовят обед под музыку, научные работники пишут диссертации на звуковом фоне. Чем это грозит? Человеческий слух в конце концов ко всему адаптируется. Если у вас за окном день и ночь гудит циркулярная пила, то на третий-четвертый день слух перестает воспринимать эти звуки и автоматически «вырезает» этот шум. То же получается, когда фоном становится музыка.

Сведение музыки на уровень фона мне кажется большой бедой для людей. Музыка, и серьезная и легкая, требует внимания, сопереживания, вслушивания.

– Каковы, по-вашему, пути воспитания музыкальной культуры молодежи?

– Первый путь и самый главный – надо начать постоянно делать то, что мы, к сожалению, пока делаем эпизодически: прививать музыкальную эстетику со школы. Я считаю, что первостепенная задача и комсомола и Союза композиторов СССР – активнее воспитывать музыкальный вкус юных.

В школе мы занимаемся литературой, родным языком, математикой... Но музыкой мы почти совсем не занимаемся. А сегодня, и это нужно иметь в виду, с развитием каналов средств массовой информации: радио, телевидения, грамзаписи – именно музыка является важнейшим звеном в воспитании эстетической культуры.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.