Манька не ответила, мы поговорили с Глебом о каких-то пустяках, потом он встал, потянулся и сказал Маньке:

– Ну, подруга, собирайся, переночуешь до утра в КПЗ, а завтра мы тебя передадим в прокуратуру...

– Это зачем еще? – спросила она, перестав на мгновение сосать сахар.

– Маня, ты ведь в наших делах человек грамотный. Подрасстрельные дела – об убийствах – расследует прокуратура.

– По-твоему, выходит, что за чей-то барахло-вый браслет – мне подрасстрельную статью, – сообразила Маня.

– А что же тебе за него – талоны на усиленное питание? Угрохали вы человека, теперь пыхтеть всерьез за это придется.

– Не бери на понт, мусор, – неуверенно сказала Маня.

– Маня, что за ужасные у тебя выражения – пожал плечами Жеглов. – Я ведь тебе сказал, что это вообще нас не касается. Ты все это в прокуратуре говори, нам – до фонаря...

– Как до фонаря? – возмутилась Маня. – Ты меня что – первый день знаешь? Ты-то знаешь, что я сроду ни с какими мокрушниками дела не имела...

– Знаю, – кивнул Жеглов. – Было. Но время идет – все меняется. А кроме того, я ведь оперативник, а не твой адвокат. Кто тебя знает, может, на самом деле убила ты женщину, а браслетик ее – на руку.

– Да это мне Котька Кирпич позавчера подарил! – закричала Манька. – Что мне, у него ордер из ювелирторга спрашивать?

– Перестань, Маня, это не разговор. Ну, допустим, мог бы я за тебя заступиться.. И что я скажу? Маньке-Облигации, по ее словам, уголовник Котька Кирпич подарил браслет? Ну, кто это слушать станет? Сама подумай – пустая болтовня...

– А что же мне делать? – спросила Манька, тараща круглые бестолковые глаза.

– Ха! Что делать! Надо вспомнить, что ты не Манька, а Мария Афанасьевна Колываиова, что ты человек и что ты гражданка, а не черт знает что, и сесть вот за этот стол, и внятно написать, как, когда, при каких обстоятельствах карманный вор-рецидивист Константин Сапрыкин подарил тебе этот браслет...

– Да-а, написать, – протянула она. – Он меня

потом за это письмо будет бить до потери пульса!

– Ты напиши, а я уж обеспечу, чтобы пульс твой он оставил в покое.

Константина Сапрыкина по кличке Кирпич доставить ночью в МУР не удалось – у себя дома он не был две недели, и Пасюк с Тараскиным, объехав нескольких дам, у которых он мог, по их предположению, ночевать, вернулись ни с чем.

– Глупостями мы с тобой занимаемся! Ерунда и пустая трата времени!..

– Почему?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• …
• 18
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.