Давно и, видимо, безвозвратно прошли времена, когда личность певца не играла на эстраде большой роли. Сегодня исполнитель должен вынести на сцену не только свое профессиональное умение. Он должен открыть свой мир, как это делала Эдит Пиаф, как это делают Клавдия Шульженко или Жан Брель.

И как же благодарны мы артисту, который своим искусством вдруг открывает нам необычайное в привычном, заставляя нас, как откровение, ощутить первоосновы любви, верности, постоянства... Поэтому так ценим мы правду, слияние личности исполнителя с тем образом, который он создает.

Мы знаем немало артистов, которые стараются выглядеть на эстраде совсем иными, нежели они есть на самом деле. Не берусь судить о причинах этого. Возможно, эти исполнители не обладают артистической смелостью, а может быть, сознают, что их внутренний мир не представляет всеобщего интереса? Не знаю... Однако человек более или менее опытный мгновенно почувствует в их манере сделанность, заданность, словом, фальшь. Эстрадная певица Валентина Толкунова поет, не пряча от зрителя свою сущность.

Года три назад Союз композиторов СССР проводил в Ленинграде выездной пленум, посвященный песне. Там-то я и услышал впервые Валентину Толкунову. Она пела «Вокализ» Ильи Катаева из телеспектакля по пьесе Михаила Анчарова «День за днем». Я давно не слышал такой чистоты и такой, я бы сказал, интеллигентности звучания... Тогда же мы договорились, что я дам ей свои песни. И в концертах «Ставропольской осени» Валентина Толкунова исполнила песни из телефильма «Семнадцать мгновений весны» примерно за год до того, как картина эта вышла на экран... Певица сумела донести до зрителя очень важную для меня ноту утешения, проникнутого чувством высочайшего человеческого достоинства...

Сегодня на эстраде популярна, условно говоря, динамичная манера поведения с подчеркнутой активностью, энергичной жестикуляцией. Я вовсе не против нее. Хочу лишь заметить, что любая теза рождает антитезу. Эта динамика вызывает желание увидеть и услышать нечто светлое, спокойное. Видимо, для того, чтобы воспринимать мир в единстве и целостности, нужны еще покой и тишина, необходимо дополняющие динамику и многозвучие.

Я не собираюсь утверждать, что Валентина Толкунова создала на эстраде нечто такое, чего никогда не было. Было, конечно. Но ей удалось раскрыть перед нами свою, очень искреннюю и трогательную вариацию образа современной молодой женщины. А это не так уж мало. Ведь каждый из нас тоже всего лишь вариация на тему «человек». Вопрос состоит лишь в том, насколько своеобразна и значительна эта вариация-Успех Валентины Толкуновой, как мне кажется, схож с той популярностью, которой в 50 – 60-е годы пользовалась американка Дорис Дэй. В искусстве этой актрисы повседневность вдруг обернулась поэзией дома, умиротворенности. Да, нашим воображением порой завладевают блистательные, стремительные и великолепные герои. Но все это хорошо на время. А вот нежность, доверие, чистота нужны нам на всю жизнь.

В Валентине Толкуновой тоже есть поэзия несуетности и постоянства... Такие исполнители умеют заставить нас почувствовать, как прекрасно каждое мгновение, каждое, даже если оно окрашено печалью. И здесь мне хочется привести слова японского писателя Ясунари Кавабата: «Созерцание красоты пробуждает сильнейшее чувство сострадания и любви к людям, и тогда слово «друг» звучит как слово «человек»...»

Мне нравится в Валентине Толкуновой то, что она спокойно относится к своей известности, умеет слушать голос художнической совести, который порой говорит артисту: «Ты ничего не умеешь, аплодисменты и похвалы – это лишь аванс... К каждой новой работе нужно подходить словно бы впервые, с верой и искренностью ребенка...»

От Валентины Толкуновой словно исходит спокойствие, которое защищает ее от нервозной торопливости. И эти внешние плавность и достоинство – следствие внутреннего душевного равновесия –

Я сторонник людей, которые не суетятся. Я убежден, что талантливый человек всегда находит признание – рано или поздно. Иногда это происходит медленнее, чем хотелось бы, но в этом случае, словно в награду, успех приходит более длительный и прочный, чем после неоправданно стремительного взлета. К сожалению, бывает и так, что умение подать себя значительно превосходит талант, отпущенный артисту природой...

Эстрадная певица Валентина Толкунова развивалась очень естественно и постепенно. В детстве пела в .школьном хоре. Потом – по конкурсу – ее приняли в детский хор Центрального Дома культуры железнодорожников. Закончив среднюю школу, Валентина поступила в Институт культуры на дирижерско-хоровое отделение. А через два года ее пригласили в вокальную группу вокально-инструментального оркестра ВИО-66, которым руководил Юрий Саульский.

Поначалу ей было очень трудно. Что такое синкопа, она знала только теоретически, слабо читала с листа. После протяжных хоровых песен джазовый ритмический рисунок представлялся ей неразрешимой загадкой. Прошло немало времени, пока она не почувствовала гармонию во всем, пока не научилась свободно петь, не думая о возможных Ошибках...

ВИО-66 постоянно гастролировал. Поэтому учиться в дневном институте оказалось невозможным. И тогда Валентина Толкунова поступила на заочное отделение музыкального училища имени Гнесиных. Она до сих пор с особым благодарным чувством вспоминает «атмосферу чуть старомодной интеллигентности, которая царила в училище».

Общее фортепиано, гармония, теория музыки, инструментовка, элементы полифонии – старательно и упорно постигала она эти сложные предметы. На выпускном экзамене Валентина Толкунова дирижировала хором, который исполнил отрывок из кантаты Георгия Свиридова «Ночь под Ивана Купала» и русскую песню в обработке Дмитрия Шостаковича «Как младу-младешеньку...». Оценка была отличной...

Вскоре ВИО-66 распался. И в это время композитор Илья Катаев предложил Валентине Толкуновой записать песни к телеспектаклю «День за днем». Впервые она должна была выйти к микрофону одна. И оказалось, что вся ее жизнь была лишь подготовкой к этому. Видимо, тогда-то и началась эстрадная певица Валентина Толкунова...

У нее небольшой голос. Однако очень чистый, инструментального, флейтового звучания. Обычно такие голоса бывают холодными, ее же голос отличается необыкновенной теплотой...

«Поговори со мною, мама, – поет Валентина Толкунова, – о чем-нибудь поговори...»

И это означает: о самом важном, самом наболевшем. Потому что материнское сердце угадает, что нужно сказать, потому что мать всегда сумеет взять на себя твои печалимы все время меняемся и забываем множественные свои образы, затерявшиеся в прошлом. Но все они постоянно живут ^ материпскоп сердце. Мать не забывает, каким ты был в пять, десять, двадцать пять лет...

«До звездной полночи до самой Мне снова детство подари...» Поет Толкунова, и в ее голосе звучит и благодарность матери, хранящей в свой душе то, что мы постоянно забываем и утрачиваем, и печаль – ведь мы не в состоянии возвратить нашим матерям те мгновения жизни, которые они нам отдали. Хочу сделать одно отступление. Некоторые критики считают, что исполнитель должен включать в свой репертуар песни самого разного характера. Безусловно, есть певцы, относительно которых такое утверждение справедливо. Но Толкунова – Я думаю, что если бы она попыталась исполнять драматические песни, у нее, возможно, что-то и получилось бы. Но только зачем это нужно? Мне кажется, что Валентине Толкуновой не следует безгранично расширять круг своих тем. Мне представляется, что перед ней стоит другая задача: более углубленного их раскрытия, потому что каждая тема, каждая проблема неисчерпаема.

Разумеется, любое амплуа может измениться. Но все же, видимо, не раньше, чем изменится сам человек. Иногда меня спрашивают, почему я не пишу специально для Толкуновой, если мне так импонирует ее индивидуальность. Я никогда не писал и впредь не собираюсь писать на какого-либо определенного исполнителя. Я убежден, что песня должна быть авторской, а тот или иной певец должен ее исполнять, донося до зрителя все оттенки замысла композитора, обогащая при этом песню своим пониманием, своей душой. своим вдохновением...

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.