Место встречи изменить нельзя

Братья Вайнеры | опубликовано в номере №1159, сентябрь 1975
  • В закладки
  • Вставить в блог

– Я понимаю... Это трудно... Но... снимите груз с души – станет легче. Поверьте мне – я зна-аю...

– Вы – зна-а-ете... – выдохнул, наконец, Груздев с тоской и ненавистью. – Боже мой, какая чудовищная провокация! – и вдруг, повернувшись почему-то ко мне, закричал, что было силы: – Я не убива-ал1! Не убива-ал я, поймите, изверги.

Я съежился от этого крика, он давил меня, бил по ушам, хлестал по нервам, и я впал совершенно в панику., не представляя себе, что будет дальше. А Жегдрв сказал спокойно:

– Ах так, провокация... Ну-ну... Хитер бобер... Пиши дальше, Шарапов: «...Принимая во внимание... изощренность... и особую тяжесть содеянного... а также... что, находясь на свободе... Груздев Илья Сергеевич... может помешать расследованию... либо скрыться... избрать мерой пресечения... способов уклонения от суда и следствия... содержание под стражей...».

Груздев сидел, ни на кого не глядя, ко всему безучастный, будто и не слышал слов Жеглова. Глеб взял у меня постановление, бегло прочитал его и, не присаживаясь за стол, расписался своей удивительной подписью – слитной, наклонной, с массой кружков, закорючек, изгибов, и замкнутой плавным, округлым росчерком. Помахал бумажкой в воздухе, чтобы чернила просохли, и сказал Пасюку. – В камеру его...

На другое утро, едва мы вошли в дежурную часть, Соловьев бросил телефонную трубку на рычаг и крикнул:

– По коням, ребята! «Черная кошка» опять магазин взяла...

И пока наш старый, верный «фердинанд» катил в сторону Савеловского вокзала, я думал о том, что у Жеглова наверняка есть дар предчувствия – только вчера перед вечером он говорил со мной о «кошках». Сейчас он сидел впереди у окна, нахохлившийся, сердитый, мрачно смотрел на нас.

Тараскин спросил у Гриши:

– А почему картина называется «Безвинно виноватая»?..

Гриша захохотал, а Жеглов сказал сердито:

– Вот если я еще раз узнаю, что ты сторублевки от жены в ствол пистолета заначиваешь, я тебя сделаю по вине виноватым...

– А как быть, Глеб Георгиевич? – взмолился Коля. – Ей бы, с нюхом-то ее – у нас работать! В прошлый раз в кобуре спрятал – нашла! А пистолет трогать она все-таки опасается...

Я устроился на задней скамейке и куском проволоки силился прикрепить подметку – ботинок вовсю «просил каши». Проволока, к сожалению, была сталистая – она пружинила, вылезала из шва и держалась неважно. Но я надеялся дотянуть хоть так до вечера, а дома уже разобраться с подметкой всерьез...

Это был. собственно говоря, не магазин, а склад: мелкооптовая продбаза на Башиловке, недалеко от милицейского общежития. Старый двухэтажный кирпичный дом без окон, длинный навес для машин и подвод, небольшой грязный двор, огороженный для блезиру хлипким забором. Во дворе около забранной жестью двери, ведущей в склад, толпились люди в телогрейках поверх белых халатов, их сердито расспрашивал о чем-то небольшого роста мужчина в кожаном пальто и комсоставской фуражке. По тому, как почтительно ему отвечали. я сообразил, что сытый кожаный дядя и есть какое-то высокое продовольственное начальство. Рядом с дверью стоял участковый с безучастным. скучающим лицом – охранял место происшествия.

– Сторож где? – спросил Жеглов участкового, и тот кивнул на древнего дедка с зеленой от махорки бородой. Жеглов подозвал его, и дед, шамкая, непрерывно сморкаясь из-под руки, начал длинно и путано объяснять, что шел дождь, что он укрылся от него под навесом с фасада, что он недослышит по старости, «вот они, жулики, знать, сзаду и подобрались». Ни того, как вошли в склад воры, ни как вышли, дед не слышал, по-видимому. крепко спал, и покражу обнаружил, когда рассвело и он увидел вырванный вместе с петлями навесной амбарный замок.

Пасюк остался осматривать дверь и замок, остальные в сопровождении директора прошли внутрь базы. Еще на двух дверях были взломаны замки: вскрыли винно-бакалейную и мясную секции. Сначала осмотрели мясную, внутри которой от холодильных установок был декабрьский мороз.

На перевернутом ящике сидел совершенно окоченевший котенок – маленький, черный, он разевал красный треугольный рот и жалобно, протяжно мяукал.

Директор сказал растерянно:

– Вот он – их бандитский знак...

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия  Ланского «Синий лед» и многое другое.



Виджет Архива Смены