– Посмотрите, товарищи, как фронтовику руки крутят! Когда я кровь проливал под Берлином, где вы, гады тыловые, отсиживались? Держите их: они преступники!..
Я видел, как он в сердцах бросил монету на пол, она ударилась о мою ногу и исчезла где-то внизу, на деревянном реечном полу машины. , Тут очнулась наконец от оцепенения женщина. Она подняла над головой свою тяжелую сумку и пронзительно кричала:
– Смотрите, порезал, а потом кошелек со всеми карточками вынул! Тут у меня на всю семью карточки были! Да что же это?..
Пассажиры как по команде уплотнились, раздался маленький круг вокруг потерпевшей, она огляделась, и вдруг какой-то мальчишка крикнул:
– Тетя, вон кошелек на полу валяется...
Кошелек, который Кирпич даже не успел расстегнуть, но зато управился «сбросить», валялся на полу. От досады Жеглов закусил губу – все дело срывалось, и закричал он громко и властно:
– Тихо, товарищи! Мы, работники МУРа, задержали на ваших глазах рецидивиста-карманника. Прошу расступиться и дать нам вывести его из троллейбуса. Свидетелей и потерпевшую гражданку просим пройти в 17-е отделение милиции – это тут рядом, в Колобовском переулке...
Повернулся к Кирпичу и сквозь зубы сказал:
– Подними кошелек, Сапрыкин. Подними, или ты пожалеешь по-настоящему!
Кирпич засмеялся мне прямо в лицо, подмигнул и тихо сказал:
– Приятель-то у тебя – дурачок! Чтобы я сам себе с пола срок поднял! – и снова блажно заголосил: – Товарищи, вы на их провокации не поддавайтесь!.. Они вам говорят, что я вытащил кошелек, а ведь сама гражданочка в это не верит!.. Не видел же этого никто!.. Им самое главное – галочку в плане поставить, человека в тюрьму посадить!.. Да и чем мне было сумку резать – хоть обыщите меня, ничего у меня нет такого, врут они всё!..
И только сейчас мне пришло в голову, что монета, которую бросил на пол Кирпич, – это «писка», пятак, заостренный с одной стороны как бритва. Положение вдобавок осложнялось тем, что никто из пассажиров действительно не видел, да и не мог видеть, как вор вспорол сумку, – на то он и настоящий «щипач».
Я стал осторожно оглядываться на полу вокруг себя в поисках монеты, попросил соседей, мальчишка ползал по проходу и под сиденьями – «писки» нигде не было. И когда, наконец, мы вывалились из троллейбуса на Лиховом переулке-то сопровождала нас только обворованная женщина.
Жеглов нес в руке кошелек-ридикюль, а я держал Кирпича за рукав. Вор, не скрывая радости, издевался:
– Нет, нет, начальнички, не выгорит это делишко у вас, никак не выгорит. Вы для суда никакие не свидетели, баба хипеж подняла, уже когда вы меня пригребли, кошель у вас на лапе, «писку» в жизни вы у меня не найдете, так что делишко ваше табак. Вам еще начальство холку намылит за такую топорную работу. Нет, не придумали вы еще методов против Коти Сапрыкина...
Жеглов мрачно молчал всю дорогу и, когда уже показалось отделение милиции, сказал ему тусклым, невыразительным голосом:
– Есть против тебя, Кирпич, методы. Есть, ты зря волнуешься...
У набухшей от сырости, тяжелой двери отделения Жеглов остановился, пропустил вперед Сапрыкина:
– Открывай, у нищих слуг нет...
Сапрыкин дернул дверь, она не поддалась, тогда он уцепился за нее обеими руками и с усилием потянул на себя.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.