Ильичева смерть».
С такой победительной искренностью, с таким непреклонным убеждением читает Маяковский заключительные строки поэмы:
«Да здравствует революция
радостная и
скорая!»
Так верит он в людей, сидящих в зале, - такой он им друг, что и там все невольно подаются вперед, навстречу этому ураганному голосу, наклоняются вперед и невольно приподнимаются.
«Это -
единственная
великая война
из всех,
какие знала история».
А зал уже стоит, и овация летит по залу в сливном грохоте ладоней. «Как будто жесть в ладонях мнут». Оваций сила растет и растет.
Маяковский стоит, окидывая подобревшими глазами это оглушительное сплошное мелькание рук.
Он слышит, как из всех ярусов, из всех лож кричат: «Браво, браво, Маяковский!». «Хорошо, Маяковский!... Спасибо!...»
И грохочущая скоба ярусов отражает вдруг на грозном лице поэта застенчивую улыбку.
Он улыбается, усталый и благодарный, и видит, как за барьером правительственной ложи, протянув к нему руки, взволнованно аплодирует Сталин.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.