– А вы не догадываетесь?

– Помилуйте, откуда мне знать, Владимир Николаевич?

– Это работа Юрия.

– Что вы говорите? – удивился он. – Не подозревал даже, что юноша так талантлив.

– Ну вот, я хотел расспросить вас, зачем он копировал картину.

Маркин спрятал очки в футляр.

– Мне, знаете ли, не приходилось много общаться с Юрием последние годы. Ребенком я видел его чаще.

– И все-таки, – настоял я. – Вы знаете его с детства. Он что – продавал картины?

– Ну, что я могу сказать? – Олег Станиславович заметно сник. То ли устал, то ли отвечать на вопросы ему нравилось меньше, чем рассказывать самому. – Что я могу сказать? – повторил он. – Юрий – самостоятельный юноша. Вежлив. Корректен. Продавал ли он картины? Не знаю. Едва ли, а впрочем, я слишком мало его знаю. Посещая профессора, я иногда сталкивался с ним, но он, по-моему, и имени моего толком не знает. Здоровался только. И вообще он немногословен, даже замкнут. Есть, знаете ли, такие натуры...

Я знал такие натуры, но я знал и кое-что другое: в телефонной книжке, находящейся в комнате Юрия, записан номер телефона, рядом с которым его рукой записаны имя и отчество Олега Станиславовича. Может быть, недоразумение? Или он звонил Маркину по поручению отца, а старичок забыл об этом? Выяснять я не стал по многим причинам, среди которых немаловажной была и та, что разговор наш был еще не окончен.

– У Юрия были друзья? Знакомые? Он встречался с девушкой?

Маркин замахал на меня руками:

– Постойте, постойте! Владимир Николаевич, помилуйте, ну, откуда мне знать!

Я понял, что продолжать разговор о Юрии бессмысленно, и вернулся к прежней теме:

– Так чем же закончилась ваша беседа с профессором?

– А на чем я остановился? – справился Маркин.

– Вы сказали, что считаете варварством отдавать мебель соседу, – напомнил я.

– Ну, меня-то это меньше всего касалось. Он хотел передать коллекцию в дар музею, я был рад

такому обороту дела. И только. Мы обговорили детали. Я пообещал, что в кратчайший срок соберу комиссию, мы еще раз осмотрим картины, составим каталог, напишем акт и освободим ему комнату... – Маркин помялся и, решившись, обратился ко мне: – Владимир Николаевич, насколько я разбираюсь в законах, теперь, после смерти Ивана Матвеевича, все имущество, в том числе и коллекция, переходит к его сыну, не так ли? Следовательно, наше согласие с профессором аннулируется? Может быть, мне оповестить членов комиссии и отменить осмотр. Как вы считаете?

– Думаю, что отменять не следует, – ответил я.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.