Лугинецкая нефть

— Прилично. Надо вызывать аварийщиков.

— Сами не справимся?

— Черт его знает... Дозвониться до поселка Пионерский оказалось на сей раз несложно, но утешение в том было небольшое: аварийно-ремонтная команда до утра прибыть не могла. Нелетная погода.

— Ясно. — Он бросил трубку. — Будем действовать самостоятельно, — сказал хмурым операторам.

И пошел туда, где авария.

В нефтяной отрасли трудятся универсалы. Как бы ни были специализированы функции того или иного человека, он знает работу и своих смежников. Промысел — понятие локальное, тут все и всё на виду. И в этот раз нашлись люди, которые не только видели, как ликвидируются подобные аварии, но и сами принимали участие в таких операциях... Возились, конечно, всю ночь, но дело сделали, и прорыв в трубе залатали надежно. Прилетевшим аварийщикам оставалось оценить их труд. И тут невольно напрашивается вопрос: а понадобилось бы это сверхнапряжение, если бы промысел развивался ритмично?

Как ни странно, обустройство месторождения затянулось именно из-за его перспективности. Лугинецкое входило в ведение Васюганнефти, и было для васюганцев чем-то вроде аппендикса: далеко и не слишком тревожно. Тем более что в Васюгане знали: рано или поздно здесь появится свое управление. Вопрос об организации Лугинецкнефти решался очень долго. Миннефтепром то возражал, то требовал согласований, а номинальные хозяева действовали по старому принципу: своя рубашка ближе к телу. Когда, наконец, был издан приказ о формировании новых управленческих структур, их техническая база лишь едва поднялась над нулевой отметкой.

Впереди у лугинчан — горячая зима. За полгода управлению предстоит пройти путь от младенчества до взрослости. Удастся ли?

— Бывало и посложней, — сказал Станислав Кабанов.

Впрочем, не надо считать, что все, связанное с месторождением, проблематично. Многие вопросы тут решаются порою с завидной оперативностью.

Прежде всего это касается соцкультбыта. Фору во времени, данную эксплуатационниками, строители использовали в этих делах как надо. Лугинецкое успешно миновало стадию палаток и передвижных вагончиков: люди живут в прекрасном вахтовом общежитии, собранном из чешских модулей. Еще одно общежитие, на сей раз отечественное, было заселено в конце лета. Есть баня, есть столовая, рассчитанная на перспективу. Тут Лугинецкому повезло: во главе строителей его объектов оказался Филипп Маловата, толковый инженер, приехавший в Сибирь из Молдавии. В поисках простора, как он сам выразился.

Чего-чего, а простора здесь хватает. Третий нефтяной район в отличие от двух первых расположен не к северу от Томска, а к юго-западу, на границе с Новосибирской и Омской областями. Исторически сложилось так, что территория эта оказалась одной из самых малозаселенных в области; это объясняется тем, что пришлое население тяготело к транспортным путям — рекам, а в районе Лугинецкого крупных рек нет. Тайга, глушь...

Привлечь сюда рабочий люд ох как непросто! Хотя... Сибирь вся испытывает хронический кадровый голод. Только в последние несколько лет положение стало меняться к лучшему. Помог вахтовый метод, основанный на принципе «базовый город — вахта». У томских нефтяников есть своего рода образец базового города — это Стрежевой, жители которого осваивают и первый, и второй промысловые районы. Но до Лугинецкого от Стрежевого семьсот километров. Потому решено было строить свой вахтовый центр. Имя будущего города — Кедровый.

Его возводят подразделения Минстроя СССР. Добротно делают, на совесть. Но Борис Мальцев, начальник Томского территориального управления строительства, недоволен:

— Мал размах!

Он добился в министерстве разрешения создать для сооружения Кедрового специальный трест. Он воюет с нефтяниками: ассигнуйте больше средств — освоение гарантировано! Он запретил своим подчиненным валить великолепный хвойный лес, в котором по плану строится город (создать асфальтовую пустыню, а потом озеленять ее?), и потребовал от архитекторов перенести главные площади застройки в сторону, на таежную пустошь.

Трудно вообще остаться равнодушным, прикоснувшись к делам Лугинецкого нефтяного района. Энтузиазма достает всем. Задан был этот настрой еще несколько лет назад, когда томичи по инициативе областной парторганизации (и вопреки тогдашнему руководству Миннефтепрома) приступили к освоению Лугинецкого. Объявили его ударной комсомольской стройкой и за одну-единственную зиму проложили стасемидесятикилометровые трассы нефтепровода и ЛЭП. Тут и впрямь трудилась вся область: томские заводы изготавливали недостающую оснастку, лесопромышленные комбинаты гнали таежные просеки, студенты-политехники потратили зимние каникулы на сборку опор... Это и было то, что имел в виду Кабанов, говоря, что «бывало и посложней». А если говорить об издержках роста, то проистекают они не от того, что начали рано, а как раз наоборот. Не будь руководители нефтяной отрасли оглушены фанфарным гулом Самотлора, они бы вовремя поняли перспективность освоения многих площадей, подобных Лугинецкой...

Уже после сдачи этого номера журнала в набор мы созвонились с поселком Центральным на Лугинецком промысле. Трубку снял Сергей Седунов. Слышимость была отличная, значит, связь налаживается, да и Сергей это подтвердил.

И вот последние лугинецкие новости.

Город Кедровый обзавелся своим гербом. На геральдическом щите есть полный набор сибирских атрибутов: нефтяная вышка, вертолет, веточка кедра... Герб скорее всего временный — придумывали-то его самодеятельные художники, но патриотизм местных жителей налицо.