Статьей Аллы Киреевой о романе Василия Аксенова «Пора, мой друг, пора!..» мы начинаем разговор о наиболее значительных произведениях молодых писателей. О тех книгах и журнальных публикациях, которые читает и обсуждает наша молодежь.

В следующих номерах журнала мы напечатаем литературно-критические статьи о повестях Владимира Амлинского и Андрея Битова, о рассказах Владимира Максимова и Вячеслава Марченко, о поэзии Евгения Евтушенко и Андрея Вознесенского.

В минувшем году в нашей литературе появилось немало интересных произведений: и повесть В. Липатова «Чужой», и продолжение «Тишины» Ю. Бондарева - «Двое», и «Хранитель древностей» Ю. Домбровеного, и новые повести В. Амлинского и А. Битова, и роман В. Аксенова «Пора мой друг, пора!...».

Перечислено далеко не все. Из богатого урожая прозы за прошлый год мы выбрали роман Василия Аксенова («Молодая гвардия», К№ 4-5,1964 г.) по многим причинам: роман написан не так уж давно вошедшим в литературу писателем, чьи произведения обычно вызывают споры и привлекают пристальное внимание читателя. Роман о молодежи. В нем затронут круг вопросов, серьезно волнующих нашего современника, молодого читателя, который так же, как и герои романа, выходит в жизнь. И, наконец, в романе писатель полностью определяет свою позицию к выросшим «звездным мальчикам», которых он развенчивает в образах Олега и его приятелей. Его непримиримость по отношению к ним позволяет нам думать, что, «рассчитавшись» с героями этого типа, писатель перейдет к новой, более зрелой теме, в чем нас и убеждают рассказы Василия Аксенова, опубликованные в журнале «Юность» № 12 за 1964 год.

Пора, мой друг, пора!... Покоя сердце просит - Летят за днями дни. и каждый час уносит Частицу бытия, а мы с тобой вдвоем Предполагаем жить, и глядь - как раз - умрем. На свете счастья нет, но есть покой и воля. Давно завидная мечтается мне доля, - Давно, усталый раб, замыслил я побег В обитель дальнюю трудов и чистых нег.

Стихотворение А. Пушкина и сейчас воспринимается как страстный призыв к зрелости. К зрелости чувства, зрелости мысли, зрелости жизни. И. наверное, ключ романа - это стихотворение Пушкина.

«Предполагаем жить...» Герои произведений Василия Аксенова всегда предполагают жить, ведь они только выходят в жизнь, взять хотя бы «Коллег» или мальчиков из «Звездного билета». Аксенова и его героев занимает этот выход в жизнь, борьба за место в строю. Все строят планы, у каждого впереди маячит свое.

В жизни почти всех героев произведений молодого прозаика происходят перемены. В «Коллегах» «без пяти минут врачи» уезжают по распределению. Они оставляют друзей, любимый город, привычный уклад жизни. В «Звездном билете» юные герои покидают дом, родителей. В «Апельсинах из Марокко» на Дальний Восток стекаются москвичи, ленинградцы работать по оргнабору.

В новом романе - киноэкспедиция в Таллин. Аксенов поэтизирует перемену образа жизни. Но порой он обманывает и себя, и читателя, и своих героев, - это пока не перемена образа жизни, а всего лишь перемена места. К перемене образа жизни герои Аксенова только стремятся, но, видно, их трагедия в том, что пока они ее не достигают. Они только еще замышляют «побег в обитель дальнюю трудов и чистых нег», но, как известно, от замысла до воплощения - большое расстояние, и писатель прослеживает, как проходят они эту трудную, длинную дистанцию.

Попытался изменить что-то в своей жизни один из главных героев романа - Кянукук. И он не выдержал этой перемены, он погиб. Кянукук - новый герой у Аксенова. Он человек интеллектуальный, не приспособленный к жизни, не похожий на своих сверстников. «Странный какой-то это был паренек. В его беспрерывной развязной болтовне и в глазах, жадных и просящих, были незащищенность, что-то детское, недоразвитое и какое-то упорство, обреченное на провал».

Кянукук попал в компанию странных, моторизованных мальчиков-стиляг. Они далеко не примитивны. Они знают лучше, чем другие герои романа, чего хотят от жизни. Именно от жизни, а не в жизни. У каждого из них есть свое кредо. Только в начале романа, при знакомстве, они могут показаться чересчур фельетонными, примитивными. «Вся эта троица в натянутых на голые тела грубых свитерах, со сползающими браслетами на руках, двое на машине, а третий на мотоцикле, очень сильные - знаем мы этих типчиков...»

Но у них - своя философия, поначалу, может быть, тоже несколько фельетонная, но, пожалуй, точная. «А мне лишь бы выскочить на орбиту - оттуда я смогу плевать на это дело. Я сверхчеловек», - говорит Олег, образ которого особенно выделяет писатель. Он заявляет это без тени смущения и без тени иронии по отношению к себе. И продолжает: «Понимаешь, батя мой - шишка на ровном месте, и поэтому я живу так, как другие не могут. Но в нашем обществе посты не передаются по наследству, и знания свои батя не может мне завещать. Поэтому надо самому соображать, как вырваться на орбиту. Батя мне передал кое-что - свою силу и хватку, вот что. Я ведь наблюдаю за ним».

Его устраивают красивые слова - «орбита», например. Ему годится то, на что тратят свой ум, энергию, талант настоящие парни. Его орбита - маленькая-маленькая, она прочерчивает путь к солидному креслу в солидном учреждении. В будущем, конечно. А пока он сильный, тренированный, «сверхчеловек»; он нравится девчонкам, помыкает теми, кто послабее, и ждет того часа, когда наконец-то вырвется на орбиту. Сокурсники относятся к нему иронически. « - А вот и наш деятель! - засмеялись студенты.

- В самом деле он крупный деятель? - спросила Таня.

- У! - засмеялись студенты. - Большой человек! Большой Человек!»

И студенты начали выкрикивать: «Лучший и выдающийся! Светлая голова!» и т. д.

Здесь, возможно, рассказывается о некоторых его действительных качествах, но они механические, выработанные только для того, чтобы выскочить «на орбиту». И этого не скроешь. Никто ведь не выкрикнул, что он добрый, душевный парень. Нет, это «сверхчеловек», с железными нервами, с лучшими баллами, которого считают, возможно, в деканате светлой головой, лучшим и выдающимся, организатором и вдохновителем...

Писатель сознательно сталкивает два вида романтики. Его герои постоянно ищут романтику. Интеллектуальные мещане, моторизованные мальчики мешают им, путают их, подменяя трудную и прекрасную романтику дешевой, мещанской - есть и такая!

Это романтика бешеной ночной пьяной езды и ресторанов, это роскошные драки, великолепные бицепсы, это позиция «сверхчеловека», подсознательное ницшеанство, сущности и истоков которого пока не понимают эти юные «супермены». Только потом, когда пройдет пора юности, когда они расстанутся с псевдоромантикой, члены «зондеркоманды» станут простыми, уверенными в себе, ограниченными обывателями.

Они будут ходить в ресторан семейно, достойно, им не придется скидываться на несколько рюмок «горючего» - к тому времени они уже выйдут «на орбиту», станут «шишками на ровном месте», возможно, займут кресла в солидных учреждениях, около науки, около искусства. И будут ходить этакими живыми покойниками среди нас, иногда поучая, а иногда и воспитывая молодежь.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.