Ленский расстрел

На этом же собрании был избран стачечный комитет, в котором выдающуюся роль играли политические ссыльные: «Гриша» (большевик, был сослан в Бодайбо за восстание в Ростове - на - Дону в 1908 году), Петухов (был сослан за участие в одной питерской забастовке), Думпе (б. член 2 - й Гос. думы), Баташев и Шишкин».

(Из воспоминаний б. забойщика Феодосиевского прииска И. И. Кудрявцева).

«Погодите, вы увидите, что обо мне со временем вся Россия заговорит, я заставлю о себе говорить. Быть может, тогда все мои недруги мне в ножки поклонятся».

(Слова жандармского ротмистра Трещенкова своим приятелям).

«В конце марта в Бодайбо приехал окружной инженер Тульчинский с жандармским ротмистром Трещенковым и несколькими жандармами... Не прошло и недели после приезда Трещенкова, как часть руководителей стачки была арестована; остальная часть перешла на нелегальное положение. Со стороны Трещенкова начались репрессии против рабочих. Рабочие решили выручить арестованных выборных, заявив, что выборные не являются организаторами забастовки, а только упорядочивают ведение переговоров с администрацией. Каждый рабочий написал от своего имени заявление о том, что он бастует непринужденно, совершенно сознательно, по своей воле, и что он имеет право от всякой работы до заключения нового договора отказаться».

(Из воспоминаний И. И. Кудрявцева).

«4 апреля, в 7 часов утра возбужденная толпа рабочих с трех приисков явилась на Успенский прииск к окружному инженеру г. Тульчинскому, требуя немедленного освобождения выборных. Окружной инженер Тульчинский разъяснил, что арест произведен не по его распоряжению и, успокоив толпу, обещал сейчас же поехать к товарищу прокурора и начальнику полиции, которые живут на Надеждинском прииске. Рабочие заявили г. Тульчинскому, что если их требования об освобождении товарищей не будут исполнены, то они направятся в г. Бодайбо для освобождения арестованных. Действительно, вся масса рабочих двинулась на другие прииски, чтобы собрать побольше товарищей. Толпа рабочих посетила Пророко - Ильинский и Александровский прииски. В общем, собралось 3.500 рабочих, которые решили не идти в Бодайбо, а обратиться прежде с просьбой к г. товарищу прокурора об освобождении арестованных. Кроме того, зная, что прошения скопом подавать нельзя, чтоб подчеркнуть прокурору все недовольство для него же самого от отсутствия выборных, толпа решила, чтобы каждый рабочий в отдельности подал ему прошение о претензиях к Ленскому т - ву.

Это решение привело вою толпу в самое благодушное настроение. Раздались шутки, прибаутки. Сочинялись сценки, как схватится за голову товарищ прокурора, вынужденный принять в отдельности три с половиной тысячи прошений.

Толпа двинулась по приисковому тракту параллельно линии железной дороги к Надеждинскому прииску, растянувшись почти на 2 версты. Было уже около 4 часов вечера.

Когда первые ряды рабочих начали приближаться к Надеждинскому прииску, они встретили цепь солдат, построенных в боевом порядке, под командой штабс - капитана Лепина. За цепью были товарищ прокурора Преображенский, мировой судья Хитун и жандармский ротмистр Трещенков, которые решили не пропускать к себе рабочих. Для предупреждения их был послан стражник.

В этот момент из Феодосиевского прииска подъехал окружной инженер Тульчинский, выскочил из саней и бросился к приближающейся толпе, чтобы остановить ее. Но его голос не был слышен. Напиравшие сзади рабочие не знали, в чем дело, и двигались вперед, толкая перед собой передовых и увлекая инженера Тульчинского и стражника. Прозвучали сигнальные рожки, которых почти никто не расслышал. Раздалась команда, и загремели залпы. На месте оказались убитыми 119 человек, раненых было около 350, из которых в первые три дня скончалось около 100 человек».

(Из «Летописи Благовещенской церкви»).

«Убито 270, ранено 250». «Стреляли без предупреждения». «В ползущих раненых рабочих стреляли, без остановки». Таковы факты кровавого кошмара.

Этот расстрел рабочих масс на Ленских приисках далекой Сибири впишется в кровавую летопись рабочего класса, как яркий образчик приемов и способов классового господства».

(Из статьи В. П - ва в большевистской газете «Звезда» № 27 от 8 апреля 1912 г.).

«Это - только полумера... Для полного успокоения необходим полный расстрел».

(Слова ротмистра Трещенкова).

«Так было и так будет»

(Заявление царского министра Макарова в Государственной думе).

«Ленский расстрел с ясностью, бросающейся в глаза всякому, сразу вскрыл, как во имя эксплуатации рабочих сплетаются в один отвратительный, кровью напитанный клубок международный капитал, царский дворец, охранные отделения, как биржевой курс в Лондоне распоряжается жизнью рабочих на Лене, а истинно - русский царский министр в «национальной» Думе защищает барыши предприятия истинно - еврейского барона».