– Ата, – подошел я к нему. – Расскажите, как вы три танка подбили в одном бою?

– Кто это тебе сказал? – строго посмотрел он на меня. Я не выдержал его взгляда и потупился. – В газете написано. – Я протянул ему газету. Он вырвал ее из моих рук. Подойдя к окну, начал читать. Быстро пробежал глазами, бросил на станок.

– Чего тебе рассказать? – сердито спросил он. – Как я три танка подбил? Сам не знаю. Я их не один подбивал. С Рамадином. С черкесом. А тут про него ни слова. Про меня же столько понаписали, словно я один всю немецкую армию разгромил. Не будь Рамадина, не жил бы я сегодня. Он меня вынес на себе. А сам погиб... – Барпы начал ходить по кузнице. Я знал, что это означает, и пожалел – не стоило мне лезть к нему со своим вопросом.

– От смерти меня спас. – Старик позабыл про меня и разговаривал сам с собой. – Раненый... и еще меня тащил. Потом нас начали минами накрывать... А потом... Погиб он. – У Барпы начали дрожать руки.

– Он был похож на моего сына. Джигит! Настоящий горец! Смелый!.. Как мой Сапар! Называл меня «отец». Был сирота и звал меня «отец»! – Барпы схватил с наковальни молот. – Обоих сыновей в тот год потерял: и Сапара и Рамадина. Лучше бы сам погиб. Но что им, мертвым, от моей смерти? И я мстил за них. И не только за них – за всех. Я бил фашистов! Освобождал славянскую землю! Смерть меня боялась. Не брала!

Лицо Барпы исказилось. Мне стало страшно. Он занес над головой молот и со страшной силой опустил его на наковальню.

Наступила тишина. В ушах стоял звон. Я весь дрожал. Что-то хотел сказать, но не мог. Барпы лежал ничком на пороге кузницы...

Он вышел на работу через день. Пришел рано и дожидался меня около старого ЧТЗ.

Я знал, что он уже в кузнице. Следы его тянулись ровной цепочкой от самой деревни и четко выделялись на свежем, пушистом снегу: большой след от стоптанного кирзового сапога и маленький круглый – от его деревянной ноги.

Я шел по краю тропы, боясь наступить на следы Барпы. На сердце было тяжело. Чувство вины перед ним угнетало меня.

Я подошел к кузнецу, не поднимая головы. Поздоровался. Он взял мою протянутую руку в свою огромную ладонь. Привлек к себе. От него пахло какой-то мазью, видимо, опять болела нога. Я прижался к его холодной фуфайке...

Тяжелой ладонью он тихо погладил меня по голове...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.